Николас Блейк - Бренна земная плоть. В аду нет выбора. Голова коммивояжера

Лейтенант постепенно вырастал в глазах Найджела. «Возможно, он и впрямь самый настоящий сельский жандарм, — подумал Стрэйнджуэйз. — Но тем не менее голова у него варит».

— В первую очередь нам надо попытаться выяснить, когда здесь начал идти снег, — сказал Блекли, когда они направлялись к дому. — У нас он начался в полночь.

— Я очень сожалею, но со мной произошло то же самое, что и с Артуром, — ответил Найджел: — Я заснул, будучи на часах.

Блекли заметил смущение молодого человека и тактично переменил тему:

— Этот Джордж — прилежный полицейский. Наши с ним отцы работали вместе в графстве Бачэ… Вы не могли бы мне немного рассказать о других гостях, сэр, до того как мне придется допрашивать их?

Найджел вкратце описал лейтенанту всех гостей, не вдаваясь в подробности и умозаключения. Чтобы их не слышали, Найджел повел лейтенанта через огород во двор. Когда они добрались до черного хода, его рассказ уже был окончен. Найджел был так увлечен, что не заметил, как за ними из окна кухни наблюдал человек. А когда они вошли, недовольный голос произнес:

— Я была бы вам очень благодарна, если бы вы вытерли ноги и не испачкали полы!

В дверях кухни стояла миссис Грант, скрестив руки на переднике.

Найджел невольно рассмеялся — у него уже начали сдавать нервы. Миссис Грант строго уставилась на него.

— Ваше веселье вызывает по меньшей мере удивление! — назидательно проговорила она. — Ведь мертвеца еще, можно сказать, не успели вынести из дома…

— А кстати, кто вам сказал, что ваш хозяин мертв? — дружелюбным тоном спросил Блекли.

Серые, как гранит, глаза миссис Грант словно огнем вспыхнули.

— Я слышала крик и визг этой женщины, — ответила она.

— Какой женщины?

— Мисс Траль. Когда она впервые вошла в этот дом, эта размалеванная потаскуха, то вместе с ней сюда вошло и несчастье! А я раньше служила только в благородных семействах…

— Ну-ну-ну! — успокоил лейтенант. — Не надо так говорить… Блекли, казалось, был искренне огорчен воинственным поведением миссис Грант.

— Он сам виноват, что связался с такой вертихвосткой! Значит, такова была воля Господня! Господь ненавидит грех…

— Хорошо! — согласился Блекли, который снова взял себя в руки. — Теологическую сторону вопроса мы обсудим попозже, а в данный момент меня интересуют факты. Вы не можете нам сказать, миссис Грант, когда вчера вечером начал идти снег?

— Не могу вам сказать… во всяком случае, когда я вчера в одиннадцать часов запирала дверь на засов, снега еще не было.

— А не заметили ли вы вчера вечером здесь кого-нибудь из посторонних или неизвестных?

— Нет… Наша девушка Нелли, когда закончила мытье посуды, сразу ушла к себе домой, в деревню. После этого я слышала еще из гостиной крики и клевету в адрес Господа Бога. Это старались друзья мистера О'Брайена, — сухо заметила миссис Грант. — А теперь я прошу разрешения удалиться. Мне нужно исполнять свои обязанности. Я не могу тратить свое время на болтовню.

Когда кухарка удалилась, Блекли издал какой-то непонятный звук, означавший облегчение.

Гости находились в гостиной. Джорджия разговаривала с Люсиллой, которая была уже одета, но находилась отнюдь не в лучшем настроении, и уговаривала ее выпить чашечку кофе. Остальные пытались кое-как проглотить свой завтрак; при появлении Блекли и Найджела все, как по команде, повернули головы.

Лейтенант явно нервничал. До сих пор ему, как сельскому жандарму, приходилось иметь дело лишь с бродягами, мелкими воришками, пьяницами и нарушителями дорожного движения. С людьми из «высшего общества» он обращаться не умел. Поэтому, смущенно покрутив усы, он просительно сказал:

— Дамы и господа, я не задержу вас надолго! Почти нет сомнения в том, что мистер О'Брайен покончил жизнь самоубийством. Но я хотел бы выяснить еще кое-какие детали, чтобы при разборе дела в суде все было достаточно ясно… Кстати, кто-нибудь из присутствующих может мне сказать, когда вчера вечером пошел снег?

Среди гостей пронеслось нечто вроде вздоха облегчения, словно все ожидали услышать гораздо более каверзные вопросы. Старлинг и Киотт-Сломан переглянулись. Потом последний сказал:

— Приблизительно между одиннадцатью и половиной двенадцатого я находился с Кавендишем в бильярдной. А Старлинг наблюдал за нашей игрой. Около пяти минут первого — это довольно точное время, потому что часы в холле только что пробили двенадцать, — Старлинг, поглядывавший в окно, сказал: «Пошел снег!» Подтвердите это, Старлинг.