Николас Блейк - Бренна земная плоть. В аду нет выбора. Голова коммивояжера

— Да.

— Но допустим, кто-то из этих газетчиков — осведомитель… Я просто пытаюсь представить, как мистер Лики может снестись с похитителями…

— Это хорошая мысль. Но все полномочия Спаркса строго определены и согласованы с его руководством. Я должен ему сейчас позвонить. — У двери Найджел обернулся: — Миссис Рэгби, вы обещали не проронить ни слова об этом открытии.

— Но я, конечно, могу рассказать все моему мужу?

— Я бы предпочел, чтобы вы этого не делали.

— Хорошо.

— А если вы будете разговаривать с Джастином Лики, ведите себя, как будто ничего не произошло. Не дайте ему возможности подозревать…

— Я понимаю. Можете положиться на меня. — Елена улыбнулась своей очаровательной улыбкой. — Я ведь актриса и приучена носить маску.

— Как это говорят в Шотландии? «Фальшивое лицо»? — заметила Клэр. — Елена, думаю, что теперь мне удастся лучше схватить ваше истинное лицо. Можете ли вы позировать мне опять?

Найджел поговорил по телефону с суперинтендантом, в результате чего Спаркс приказал человеку в штатском, находившемуся в Домике для гостей, осмотреть комнату Джастина Лики. Это должно было быть сделано сегодня вечером во время обеда, когда сыщик мог быть уверен, что ему не помешают.

Когда Найджел вошел в гостиную, там были трое.

— Кончили играть в снежки? — спросил он у Черри, сгорбившейся у камина. — Как чувствует себя побежденный?

— О, хорошо, я думаю. Он и Лэнс немного подрались. Теперь оба отдыхают наверху.

— Отвратительно. Взрослые люди — и так скандалят. Сегодня же воскресенье! — сказала жена адмирала.

— Но здесь, видимо, по воскресеньям больше и делать нечего.

Адмирал оторвался от своей книги о восточной мистике.

— Вы не доводите учение об отказе от применения насильственных методов до крайности, Черри?

— На деле я не могла бы убить Лики.

— А вы бы убили скорпиона, окажись он на вашей подушке?

— Фу! Я бы убежала.

— Но вы не убежали от мистера Лики, — сказала жена адмирала. — Ведь вы, трое, видимо, неразлучные друзья.

— Интересное выражение, — мечтательно заметил адмирал. — Я всегда считал, что члены криминальных классов ни на йоту не доверяют друг другу.

— Ну, я не принадлежу к криминальному классу.

— Конечно нет, моя дорогая. Вы не так меня поняли. Я хотел сказать, что, если бы вы считали, будто всякая жизнь неприкосновенна, как, например, вот эти люди… — И он указал на книгу. Но Черри перебила его:

— Неприкосновенна? Почему она должна быть такой? Я думаю, что жизнь — это проклятое бремя. Я ненавижу ее. Между прочим, для чего она? Вы рождаетесь, опорожняете кишечник, чтобы быть живым, затем умираете. Вы едите, вы гадите. Какая болтовня! Все приходит к концу.

— «Участь тех, кто не родился, я чту превыше всего. А потом и тех, кто умер и снова ушел в небытие», — процитировал Найджел. — Вы считаете, что это можно отнести к Люси? — спросил он.

— Что вы имеете в виду?

— Вы же сказали, что ей было бы лучше, если бы похитители убили ее?

— Вы знаете, что я не имела этого в виду. Она ангел, а не ребенок.

— Вот в этом все и дело, Черри, — произнес адмирал. — Один человек не видит, ради чего ему оставаться в живых. Другой же чувствует и знает, не испытывая и тени сомнения, какую ценность представляет жизнь Люси.

— Да, безусловно. Но чувствует ли она сама? Чувствует ли это она сейчас в отношении самой себя? — Голос Черри дрожал.

Миссис Салливан вмешалась в разговор с язвительностью человека, желающего прекратить разговор, который она не может поддержать:

— Вся беда в том, моя дорогая, что вы мало бываете на свежем воздухе. Это делает вас склонной к меланхолии.

Черри взглянула на нее.

— Меня всегда учили не делать замечаний в чей-либо адрес.

— Миссис Салливан права, — заметил Найджел. — А теперь пойдемте со мной на прогулку.

Три минуты спустя они уже шли по дорожке. У ворот Найджел повернул вправо, пошел вверх по холму.

— Вы предпочитаете этот путь, — сказал он.

— Неужели? Почему же? Мне безразлично, куда идти.

— Но в деревне вы можете встретить газетчиков, которые вас узнают.

Черри остановилась как вкопанная. Затем начала разбрасывать снег ногой в высоком сапоге. Ее взгляд, устремленный на Найджела, скользнул в сторону.

— Я не…

— Да-да. Не глупите. И Бога ради, не останавливайтесь, иначе мы тут превратимся в льдышку. Вы совсем не хотите, чтобы до ушей вашего опекуна дошли слухи о вашем бегстве с Аттерсоном и о том, где вы сейчас находитесь.