Николай Калифулов - След Золотой короны

Марина прошла в комнату и повернулась к нему.

— Разве ты мне не рад? — спросила она. — Должен же кто-то из нас сделать шаг навстречу. Вот я и решила его сделать первой. Да и весомая причина есть.

— Интересно, что за причина? — спросил Егор, приходя в себя и предлагая ей присесть в кресло. — Ты даже не представляешь как я рад тебе.

— О том, как ты рад я уже поняла, — присаживаясь в кресло, вымолвила она.

— Извини, Марина, — сказал Шамрай. — Дело в том, что у меня неприятности, и я не знаю как из этого выпутаться.

Она с интересом смотрела на него и ее губы слегка тронула улыбка.

— Да, я уже наслышана о твоих приключениях.

— Как?! — удивился он. — Ты уже в курсе. Ну, теперь мне конец!

— Не нужно так раскисать, — сказала она, доставая из пачки сигарету и закуривая. — Не все так мрачно, как ты себе это представляешь, — затянувшись, она выпускала дым кольцами, с любопытством его изучала. Определенно он ей нравился.

Шамрай переступил с ноги на ногу, взирая на нее сверху.

— Я тебе могу рассказать, как все было на самом деле, — оправдываясь, заявил он.

— Потом расскажешь, — без тени эмоций сказала она и, вставая, загасила сигарету в пепельнице. — А теперь бери все самое необходимое и ступай за мной. Остальные вещи и часть документов оставь в номере. Здесь их никто не украдёт.

Марина пошла на выход. Егор схватил какие-то вещи, деньги, права и торопливо засеменил за ней. Они шли по коридору, а затем спустились по лестнице, ведущей к выходу на задний двор, где у Шамрая была припаркована машина.

Побросав вещи в багажник, он сел за руль. На заднем сиденье расположилась Марина. Стекла были затемнены и салон не просматривался. «Нисан» выехал на шоссе и медленно двинулся по направлению из города.

— Куда едем? — спросил Егор, поглядывая на нее через зеркало заднего вида. — В этих местах я впервые.

— Пока прямо, а потом я скажу, где сворачивать.

Они ехали молча, по обеим сторонам дороги мелькали деревья. Встречные машины попадались редко. Дорога змеилась между отвесным обрывом и скальными нагромождениями, местами заросшим кустарником. Вскоре показался поворот.

— Сворачивай налево, — сказала Марина. — Еще пять километров и мы на месте.

После поворота дорога была узкой, появились отвесные скалы, которые полностью закрывали солнечные лучи. Постепенно дорога стала расширяться, а скалы разошлись и удалились по сторонам. Впереди показались дома. Вдали виднелась небольшая бухта и море. Они быстро въехали в жилой сектор.

— Эта станица Черновская, — сказала Марина, кивая на современные коттеджи. — Сейчас нам нужно свернуть.

Рядом с новостройками стояли дома старой постройки. К одному из таких на краю станицы, они подъехали. Дом был из белого кирпича с мансардой, рядом сад с плодовыми деревьями и виноградником. Лишь одно величественное дерево и то не плодовое царственно возвышалось среди остальных плодоносящих крон. Его толстый ствол уходил вверх и значительно возвышался над крышей дома. Неподалеку виднелся огромный особняк окруженный глухим металлическим забором.

Марина распахнула небольшие ворота, и автомобиль заехал под навес на маленькую асфальтированную площадку возле сарая.

Из дома вышел худой седовласый старик, которому на вид было восемьдесят лет. Обросшее щетиной лицо с крючковатым носом и белые пушистые усы ниспадали по обеим сторонам рта. Колючие карие глаза впились в незнакомца. Марина, взглянув на него, улыбнулась.

— Это новый постоялец, будет жить у тебя, — кивая на Шамрая, сказала Марина. — Ты же сам просил, чтобы я нашла жильца.

Старик перевел взгляд на дочь и лицо его посветлело.

— А сколько будет платить? — спросил старик.

— Все будет нормально, — ответила дочь. — Он богатенький.

— Ну, хорошо, — сказал дед, — пусть заходит.

Дочь приблизилась к отцу и поцеловала в щеку.

— Ой, какой ты папочка колючий?! — Воскликнула она. — А ну марш бриться.

Старик развернулся и торопливо поковылял в дом.

Шамрай внимательно осмотрел территорию, взял из багажника вещи.

— И что дальше? — спросил он, приблизившись к Марине.

— Иди пока устраивайся, — ответила она. — А потом подходи к столу, будем ужинать.

— А потом?

— А потом… — она оценивающе взглянула ему в глаза, — а потом, мы искупнемся, и ты мне исповедуешься как на духу, без утайки.

В это время в дверях возникла высокая худощавая фигура мужчины с залысиной на голове. Его строгий и пристальный взгляд остановил Шамрая, который уже двинулся к дому. Егор опешил.