Ричард Пратер - Свидетелей не оставлять!

— Не возбуждайтесь, вам это, очевидно, приснилось.

— Черта с два приснилось!

Они отошли от кровати, свет снова погас, дверь закрылась, и я опять остался один, ощущая под собой влагу от крови, которая текла из пореза на спине.

Я чувствовал, как от злости у меня пульсируют виски, но понимал, что могу орать сколько угодно, — больше никто не придет. Слишком много невероятного произошло сегодняшним вечером. Возможно, меня пытался убить вовсе не маньяк. Может быть, из-за дела, которым я стал заниматься, может быть, из-за чего-то из прошлого, а может быть, кто-то вполне нормальный, но сильно напуганный хотел видеть меня мертвым.

Мысленно я вернулся к утренним часам, когда все это началось. Глаза мои закрывались, приходилось заставлять их вновь открываться и оставаться широко открытыми в темноте.

Это был один из редких, совершенно чистых от смога дней, когда Лос-Анджелес можно видеть в самом Лос-Анджелесе. Чаще бывает так, что разглядеть городскую ратушу можно, только находясь внутри ее. Но на сей раз выдалось именно такое утро, когда выскакиваешь из постели просто переполненным кислородом.

Я пропрыгал через всю мою трехкомнатную квартиру в «Спартан-Апартмент-отеле» в Голливуде до ванной комнаты. И чувствовал себя так хорошо, что даже не имел ничего против, когда неожиданно зазвонил телефон и пришлось разговаривать с клиентом, хотя был ранний час воскресного дня. Мой офис в деловой части Лос-Анджелеса был заперт, и предполагалось, что я должен отдыхать и набираться сил для понедельника.

Звонившая женщина назвалась миссис Гиффорд. У нее пропала дочь, она очень обеспокоилась и спрашивала, не попытаюсь ли я ее найти. Конечно. Сегодня я был готов на что угодно. Поэтому охотно отправился в восточную часть Лос-Анджелеса. Однако веселье мое несколько поубавилось, когда я приехал по названному адресу и припарковал машину.

Это была запущенная, какая-то ненадежная часть города. Из дома неслись звуки включенного телевизора: «Желудок прихватило? Попробуйте „Гатболм“!» И все же я позвонил в дверь.

Кто-то крикнул, приглашая меня войти. Все шторы в комнате оказались задернутыми, свет не горел, но, рассчитав направление и расстояние от мерцающего телеэкрана, я все-таки нашел миссис Гиффорд. Она валялась на кушетке, как мешок. Жирная, вылезающая из выцветшего домашнего халата, в заношенных шлепанцах на босых ногах. Лицо ее напоминало нечто изготовленное из густого теста. Пекарь ткнул в него два пальца и таким образом изобразил глаза, слегка защипнул кусочек, чтобы соорудить подобие носа, и шлепнул ребром ладони, проделав щель вместо рта. Под всем этим, ближе к толстой шее, свисало несколько подбородков.

Несмотря на то что половину своего внимания хозяйка дома уделяла телевизору, мне удалось узнать, что она развелась с мужем, когда Фелисити, их единственному ребенку, было около года, и получила опеку над дочерью, которой в настоящее время уже шестнадцать. Несколько минут миссис Гиффорд объясняла, как ей повезло, что удалось забрать маленькую дочку от «скопления дьяволов», которым, как она утверждала, был ее муж — большой потаскун. Он путался с разными женщинами. Намекнула даже, что поймала его за этим занятием. А пока миссис Гиффорд громко излагала свои переживания, я начал удивляться — зачем, собственно говоря, здесь нахожусь? Наконец она ввела меня в курс дела.

В пятницу вечером, около девяти тридцати, кто-то позвонил Фелисити по телефону. Она ответила, коротко поговорила и нацарапала что-то на листке блокнота. Затем повесила трубку и тихо посидела некоторое время, рисуя что-то на столе. Потом пожелала матери спокойной ночи, ушла в свою комнату и предположительно легла спать. Однако утром оказалось, что девушка исчезла. На ее постели явно никто не лежал. И с тех пор миссис Гиффорд не видела дочь, ничего о ней не слышала.

— Полиция уже знает об этом? — поинтересовался я.

— Да. Я разговаривала с людьми из отдела, который занимается розыском пропавших. Но у них так много подобных случаев и так много в связи с этим дел, что я решила позвонить вам.

— Ясно.

Значит, отдел розыска пропавших выполнит большую часть работы, которую предстояло выполнить мне. Вся эта история выглядела как дюжина подобных, с которыми мне приходилось сталкиваться прежде. Девчонкам просто надоело сидеть дома, или они убегали по одной из многочисленных причин. Некоторые действительно пропадали. Но чаще всего их находили через пару дней, если только беглянки сами не возвращались домой раньше, не повзрослев, но набравшись кое-какого опыта.