Ричард Пратер - Больше, чем страх

— Могу поклясться, что торговля сигаретами у нее идет успешно, — сухо заметила Бафф.

— Шелл, вам пришлось дать ей на чай десять песо? — удивилась Моник.

— Да, — подтвердил я. — Это разве деньги? Пачка «Белмонтса» обошлась мне всего в каких-то восемьдесят центов. Так что я просто поделился с ней тем, что сэкономил. Эта бедная пчелка-труженица...

Обе дружно захохотали. Когда Бафф и Моник успокоились, я сказал им, что немного пошутил над ними: продавщица получила от меня сверх всего-то один песо. Мы еще немного поговорили, а затем заказали обед. На горячее мне подали фазанью грудку.

После того как мы опробовали самые изысканные блюда ресторана, славившегося на весь Мехико своей кухней, наш разговор вновь оживился. Теперь заговорил доктор, который стал рассказывать о своей работе.

Два года назад, похоронив жену, скончавшуюся от полиомиелита, доктор Баффингтон начал собирать всю информацию об этой болезни. Он изучал статистику смертных случаев как среди пациентов, которым была введена противополиомиелитная вакцина, так и среди больных, не прошедших вакцинацию.

— За это время я тщательно исследовал случай в Каттере, эпидемии в Массачусетсе, Де-Мойне, Род-Айленде — в общем, везде, где с пятьдесят пятого года отмечались вспышки полиомиелита. В результате я пришел к выводу, что во многих случаях вакцина Салка не способствовала образованию у человека иммунитета против полиомиелита, а напротив, заражала этой болезнью.

— Да? — удивился я.

— Обычная реакция организма, — печально улыбнувшись, сказал доктор. — Такова моя точка зрения. Факты свидетельствуют, что большинство пациентов, заболевших полиомиелитом, причем самой тяжелой его формой, получили три, а то и более доз вакцины Салка. Некоторые умерли, и процент смертности среди вакцинированных просто поражает. Вызывала ли вакцина болезнь или же не стимулировала выработку иммунитета — об этом можно спорить. Но количество случаев смертельного исхода у вакцинированных пациентов, даже если их считать простым совпадением, заставляет серьезно задуматься. Более того, в последнее время резко возросло число заболевших этим недугом, и особенно самой тяжелой его формой.

Далее доктор перешел к статистическим данным и существующим методам лечения полиомиелита. Большую часть научной информации, изложенной Баффингтоном, я так и не запомнил. Решение проблемы в лечении болезни он видел в применении химических препаратов. Доктор пытался разработать такой нетоксичный лекарственный препарат, который бы при введении больным временно активизировал их защитные силы, и те справлялись бы с болезнью точно так же, как люди с неослабленной иммунной системой.

— Результаты моих исследований показали, что если такой подход к лечению полиомиелита окажется эффективным, то мою методику можно будет успешно использовать и для борьбы с другими заболеваниями. От такой перспективы у меня дух захватывает.

К этому заявлению доктора я отнесся скептически.

— Хотите сказать, что если вы победите полиомиелит, то можно будет легко покончить со всеми болезнями? — поинтересовался я.

Баффингтон улыбнулся.

— Ну, не со всеми, Шелл. Но возможно, что с большинством из тех, которые вызываются вирусами и бактериями, — ответил он. — Основная задача моей работы заключается в том, чтобы не вводить в организм здорового человека ослабленный вирус и не заражать его, а с помощью химических лекарственных средств на некоторое время усиливать его иммунную систему с тем, чтобы та смогла справиться с вирусом.

— Вы — врач, доктор Баффингтон, вам виднее. Но ваша теория понятна даже такому глупцу, как я.

Доктор самодовольно улыбнулся.

— И как ваши успехи? — спросил я его.

— Исследования близятся к завершению, и можно сказать, что закончатся очень скоро. Испытания на животных уже дали потрясающие результаты. Еще год-другой — и все... Правда, были у меня и неудачи — животные часто погибали.

Доктор продолжал рассказывать о своих опытах над обезьянами, а я, проведя взглядом по залу, заметил огромного мексиканца приятной внешности, который пылкими глазами посматривал в нашу сторону. В том, что наш столик привлекал повышенный интерес, ничего удивительного не было. На таких куколок, как Бафф и Моник, составлявших нам с доктором компанию, можно было любоваться часами. Вероятно, глупо было с нашей стороны сидеть с такими обворожительными дамами и вести разговор об обезьянах, умерших в экспериментальной лаборатории доктора Баффингтона, подумал я. Тем не менее мне было все же интересно узнать, как и при каких обстоятельствах гибли подопытные животные.