Ричард Пратер - Oбнажись для убийства

— Что это? — спросил я. — Какое-то буханье.

— Ты говоришь о музыке? Наверное, музыкальная группа из Сакраменто начала играть. Ее едва слышно за всем этим гвалтом.

В мои барабанные перепонки стучал, заглушая все остальные звуки, шум громких разговоров, но я старался прислушаться к оркестру.

— Ага, вот опять глухие удары? Слышишь?

— Слышу. Хорошо, что оркестр вступил в дело.

Неожиданно ее слова дошли до моего сознания. Мои глаза округлились, и я не смог сдержать ухмылки.

— Оркестр? Музыка? Ты хочешь сказать, что будут танцы?

— Нет, глупый. Танцев не будет. Это не танцевальный оркестр, позже начнется коллективное пение, просто так, для веселья. Кроме того, при царящем здесь шуме надо, чтобы кто-то давал громкий сигнал о начале очередного номера.

Хотя я и был немного разочарован тем, что танцы не состоятся, нельзя было не признать, что глухое буханье что-то добавляло в общее веселье.

Вдруг на какую-то долю секунды все поплыло перед моими глазами. Началась головная боль. Я потряс головой.

— Детка, — сказал я, — свекольный сок начал бродить во мне.

Она посмотрела на меня как-то странно. Мы прикончили по второй чашке пунша и, не сговариваясь, опять направились к источнику. Хотя пунша оставалось совсем мало, мы выпили еще по одной. Привкус алкоголя на сей раз оказался гораздо заметнее. Я проглотил напиток и улыбнулся Лорел широкой, глупой улыбкой.

— Знаешь, какой-то негодяй все-таки подлил спирта в пунш.

Оркестр оглушительно грохнул.

— Сигнал, — заявила Лорел. — Поторопись, тебе обязательно надо быть там.

— Где там?

— Там. На соревнованиях по бегу.

Она повернулась и побежала прочь, лавируя между обнаженными телами.

— Какие еще соревнования? — завопил я и помчался вслед за девушкой.

И вдруг я вспомнил. Она мне об этом уже говорила. Состоится забег, победительница которого получит титул «мисс Скорость» съезда этого года в Фэйрвью. Когда мы вырвались из толпы, я увидел, как в пятидесяти ярдах от меня множество женщин выстраиваются в прямую линию. К ним все время прибывало подкрепление. Лорел помчалась направо. Я смог догнать ее, лишь когда она остановилась. Она сказала:

— Здесь финиш, Шелл. Ты остаешься на этом месте. Я буду там, — она ткнула пальчиком направо, — а мистер Блор — третий рефери — там.

Теперь Лорел указала в противоположном направлении.

— Ты же останешься в середине.

— Да. Мы расположимся вдоль финишной черты.

— Я буду... в середине?

Теперь я заметил тонкую ленту, протянутую на земле у наших ног. Лорел еще раз указала места, где мы должны находиться, и я посмотрел на колыхающуюся массу женщин. Их было не меньше полусотни. Я слышал, как они визжали и вопили, хотя нас разделяло не менее ста ярдов. Слева от меня образовалась внушительная группа зрителей, желающих полюбоваться бегом.

— Здесь, в середине, — продолжала Лорел, — ты наиболее точно сможешь определить победительницу. Мистер Блор и я останемся на противоположных концах финишной черты на тот случай, если выиграет девушка, бегущая с краю.

Вдруг она замолчала и, поморгав, сказала:

— Что-то голова сильно кружится.

Вновь загремел оркестр. Я в ужасе содрогнулся.

— Как это оставаться в середине? Это значит, они попрут прямо на меня? А если дамы собьют меня с ног?

— Девушки этого не сделают.

— Откуда ты знаешь? Они затопчут меня. Есть гораздо более приятные способы найти свой конец.

Звук горна возник и оборвался на высокой ноте.

— Это предупреждение, — сказала Лорел. — Следующий сигнал означает старт. Готовься.

И она убежала.

Я растерянно огляделся вокруг. Мистер Блор уже занял свое место, Лорел тоже достигла другого конца финишной черты. Запел горн, громко и чисто.

Слева до меня донесся леденящий душу вопль, и я быстро посмотрел в ту сторону. Масса тел пришла в движение и устремилась на меня. Вначале мне показалось, что покатилась розовая лавина, поток вулканической лавы, состоящей из живой плоти; затем эта масса начала распадаться на отдельные элементы. Женщины. Они мчались так, словно каждая из них была одержима жаждой победы. Быстро работающие руки, ноги, с силой отталкивающиеся от земли. Остальные части тела, надо сказать, тоже участвовали в движении.

Это было отвратительное зрелище. Никогда, в самом диком кошмаре, я не смог, бы вообразить картину, отдаленно напоминающую эту. Земля гудела, как под копытами стада бизонов. Стоял такой вопль, будто ревел слон, угодивший в болото.