Элмор Леонард - Огонь в норе

Это было два дня назад. Она встала с пола и решила, что он больше никогда ее не ударит.

На другой день, в субботу, он пришел, воняя пивом, в боевом настроении, как будто вчера ничего не было. Она подала ему ужин — ветчину с ямсом, молочную кукурузу, недоеденную окру с томатной приправой, — ей надо было, чтобы он сел. Когда он налил себе «Джим Бима» с диетической колой и уселся за стол, она пошла в кухонный чулан и взяла его винчестер. Он поднял голову и с набитым ртом прошамкал что-то вроде: «Какого черта ты его взяла?»

Ава сказала: «Я застрелю тебя, дурак». И выстрелила, он свалился со стула.

Когда прокурор спросил ее, заряжала ли она винчестер перед тем как выстрелить, Ава задумалась не больше чем на секунду и сказала, что он у Боумана всегда был заряжен.

Рэйлену сказали, что Боуман, когда напивался, сам не мог найти свой дом. Поезжайте вдоль Кловер-форк или по Газ-роуд до объездных туннелей и сверните на восточную дорогу, где стоит щит ХРИСТОС СПАСАЕТ. Там уже недалеко; смотрите, где красный «додж-пикап» во дворе.

Дом стоял среди сосен, одноэтажный, с высокими алюминиевыми навесами. Рэйлен вылез из «линкольна таун-кара» — Арт забрал его у осужденного преступника и отдал Рэйлену во временное пользование — и мимо красного пикапа прошел к двери.

Дверь открылась, и он увидел женщину с темными спутанными волосами, в запачканной футболке, надетой поверх старого домашнего платья, которое висело на ней мешком. Аве было теперь сорок, но он узнал эти глаза, и она его узнала.

— Господи, Рэйлен, — произнесла она каким-то молитвенным тоном.

Он вошел в комнату: голые стены, вытертый ковер, диван.

— Вспомнила меня, да?

Ава захлопнула дверь:

— Я тебя никогда не забывала.

Рэйлен раскинул руки, и она прижалась к нему — девушка, которая ему нравилась когда-то, теперь женщина, которая застрелила мужа и хотела, чтобы ее обняли. Он чувствовал это, чувствовал по тому, как она держится за него. Она подняла лицо и сказала:

— Не верится, что ты здесь.

Он поцеловал ее в щеку. Она продолжала смотреть на него карими глазами, и он поцеловал ее в губы. Они смотрели друг на друга, и наконец Рэйлен снял шляпу и кинул на диван. Ее глаза были близко, руки обхватили его за шею, и на этот раз поцелуй был основательный, губы приладились как следует и не расставались, пока в груди хватало воздуха. И теперь он не знал, что сказать. Не знал, почему поцеловал ее — просто хотелось. Хотелось, он помнил, с тех пор, как она была подростком.

— Я помирала по тебе с двенадцати лет, — сказала Ава. — Знала, что тебе нравлюсь, но ты не хотел этого показывать.

— Ты была еще маленькой.

— Мне было шестнадцать, когда ты уехал. Я слышала, женился. До сих пор женат?

Рэйлен покачал головой:

— Оказалось ошибкой.

— Об ошибках поговорим?.. Я сказала Боуману, что хочу развода. А он: «Подашь — тебя больше никто не увидит». Сказал, исчезнешь с лица земли.

— Я слышал, он бил тебя.

— Последний раз… у меня до сих пор шишка — упала и ушибла голову о плиту. Хочешь пощупать? — Она потрогала голову, пощупала под спутанными волосами, и лицо ее вдруг изменилось. Она сказала: — Ой, господи, не смотри на меня. — И стала стаскивать футболку; подол платья задрался, приоткрыв ноги, торопливо шагавшие прочь. — Закрой глаза, не хочу, чтобы ты меня такой видел.

Но, прежде чем войти в спальню, обернулась.

— Рэйлен, в ту минуту, когда ты вошел, я поняла, что все будет хорошо.

Дверь спальни закрылась, и он хотел постучаться, пока она не навоображала себе лишнего. Объяснить ей, что он федеральный полицейский и зачем он здесь. Но потом спросил себя: а в самом деле, зачем? Арт сказал, что она не хочет защиты. Он все равно бы ее предложил. Нет, он здесь, чтобы получить ниточку на Бойда. Поцелуй на минуту сбил его с курса.

Рэйлен подошел к столу, за которым, по рассказам, сидел Боуман. Он посмотрел на груду тарелок в раковине. Ава запустила хозяйство, запустила себя, не зная, что с ней будет. Но вот собралась, устыдилась своего вида и, кажется, ожидает, что он ее выручит в этой истории. Если так, то чего от него ждут? Для начала надо перестать целоваться.

Не прошло и минуты, как наружная дверь распахнулась с грохотом и вошел парень с аллигаторовыми зубами.

Аллигаторовы зубы, крашеный блондин, волосы шипами, наколка на груди — часть ее выглядывает из расстегнутой рубашки. Он постоял, глядя на Рэйлена, и сказал:

— А ты кто такой, похоронное бюро, что ли?