Росс МакДональд - Полосатый катафалк (Сборник)

Я тяжело опустился на землю рядом с ней. Видимо, мне было не так уж безнадежно плохо: ее обнаженные груди волновали меня, и, сняв пиджак, я укрыл ее.

Правая сторона моей рубашки была темной и липкой. Кончиками пальцев я потрогал темное клейкое вещество и только тут словно вновь увидел, как Хильда целится, положив револьвер на колени, и стреляет. Мой левый указательный палец нащупал дырку, которую она пробила под моей ключицей. Рана была влажной и горячей. Я смял носовой платок и прижал его к ней.

Женщина страдальчески всхлипнула. По ее лицу скользили слабые медные отсветы. Мне было показалось, что она приходит в себя, но потом я сообразил, что это отблески пожара. В прямоугольниках верхних окон дома оранжевый цвет свивался с чернотой. К луне поднимались кипящие клубы черного дыма, подсвеченные снизу огнем и наперченные пляшущими искрами.

Лесная охрана, конечно, заметит, что тут происходит, или ей сообщат. Скорее всего, пожарные машины уже мчатся сюда, и мне можно немного расслабиться до прибытия помощи.

Помощь прибыла раньше, чем я ожидал. Одинокая пара фар пошарила по извилистому шоссе и свернула в ворота, не затормозив. Я поднялся на ноги и, пошатываясь, вышел на середину аллеи.

Фары остановились в нескольких шагах передо мной. За ними я распознал массивные очертания машины «Скорой помощи». Из дверец справа и слева выскочили Уайти и его напарник Ронни и кинулись ко мне.

— Вы быстро сюда добрались, ребята.

— Такая уж у нас работа. — Уайти рассматривал меня в сиянии фар. — Что с вами случилось, мистер Гуннарсон?

— Рана в плечо, которой надо бы заняться. Но прежде займитесь лучше женщиной.

— Какой женщиной?

— Вот она, — сказал Ронни с обочины. В его голосе было что-то знакомое, хотя, насколько мне помнилось, он в моем присутствии ни разу не открывал рта. Включив фонарик, он нагнулся над ней, приподнял веко, понюхал дыхание.

— Возможно, какой-то наркотик, — сказал я.

— Угу. Похоже, большая доза морфия или героина. У нее вся рука истыкана. — Он осветил темные точки на белой коже выше локтя.

— Она говорила и вела себя так, словно что-то ее подстегивало.

— Сначала подстегивало, теперь уложило.

— Она с вами разговаривала? — спросил Уайти. — Что она сказала?

— Много разного. Но это не к спеху. Лучше забинтуйте мне плечо для начала.

Он ответил, медленно произнося слова:

— Да, верно. Ронни, оставь пока бабу валяться. Мне может понадобиться твоя помощь с мистером Гуннарсоном.

Колени у меня подгибались, и я еле добрел до машины. Они втащили меня внутрь, включили плафон и бережно уложили на мягкие носилки. У меня сразу закружилась голова, в глазах двоилось. Надо мной нагибались не то Уайти с Ронни, не то пара сумасшедших ученых из фильма ужасов, обмениваясь зловещими улыбками.

— Привяжи ему руки, — сказал Уайти.

— Зачем? Я не стану вырываться.

— Лучше не рисковать. Привяжи, Ронни.

Ронни притянул ремнями мои запястья к холодным алюминиевым палкам носилок. Уайти достал треугольную черную маску из резины с тонкой черной трубкой.

— Я обойдусь без анестезии.

— Никак нельзя. Я ненавижу смотреть, как люди страдают. Вы же знаете.

Ронни хихикнул.

— Я-то знаю. Кто-кто, а уж я знаю.

Уайти шикнул на него. Он наложил мягкую маску мне на нос и рот, завел полоску тугой резины под затылок.

— Приятных снов, — сказал он. — Выдохните, а потом вдохните.

Инстинкт самосохранения, не подвластный сознанию, заставил меня задержать дыхание. А в сознании черные кусочки мозаики складывались в картину. Я уже слышал, как хихикает Ронни. В телефонной трубке слышал.

— Выдохните! Потом вдохните!

Лицо Уайти нависало надо мной, изменяясь, точно лица, которые видишь, засыпая после тяжелого дня. Я приподнял голову, сопротивляясь нажиму его правой руки. Конец черной трубки был обмотан вокруг запястья левой. Обеими руками он заставил меня опустить голову.

— Слушай! — сказал Ронни. — Машина поднимается по дороге. — После нескольких напряженных секунд он добавил: — Вроде бы «меркюри спешиал».

— Полицейская?

— По звуку похоже.

— Чего же ты не слушал их волну? Вот теперь и расхлебывай…

— Ты ведь сказал, что я тебе тут нужен.

— Был нужен. Теперь я и один справлюсь.

— А как пациент?

— Через минуту отбудет. Вылезай, объяснишь им: мы вытащили его из огня, но он умер от удушья, бедняжка.

Он с силой надавил на маску. Но я еще не отбыл. Мое любимое развлечение нырять без акваланга.