Росс МакДональд - Полосатый катафалк (Сборник)

— Как же я могу это сделать? Он же не остановится ни перед чем, чтобы нам помещать!

— Я здесь вовсе не для того, чтобы не дать вам возможности выйти замуж.

— Тогда чего ради?

— Выяснить, что удастся, о прошлом вашего приятеля.

— Чтобы отец использовал это против Берка?

— При условии, что в нем есть нечто, порочащее его.

— Разве вам не поручено раскопать порочащие его сведения?

— Нет. Я ясно заявил полковнику, что не пойду ни на подтасовку фактов, ни на моральный шантаж. Я хочу, чтобы вы это знали.

— Предполагает, что я вам поверю?

— Почему бы и нет? Я ничего не имею против вашего друга или вас самих. Если вы мне поможете…

— Вот даже как! А вы ловкач!

— При чем тут ловкость? Если вы мне поможете, мы живо покончим с этим вопросом. Я не в восторге от этой работы.

— Вам не следовало за нее браться. Полагаю, вам просто нужны деньги?

Последнее было сказано тоном превосходства богатой особы, которой никогда не приходилось ничего делать ради денег.

— Сколько же вам отец платит?

— Сотню в день.

— Я дам вам пятьсот за пять дней, если вы просто уйдете и забудете о нас.

Она вытащила свой красный бумажник и потрясла им.

— Я не смогу этого сделать, мисс Блэквелл. Не говоря уже о том, что от этого не будет пользы. Полковник найдет другого детектива. И если вы считаете, что я причиняю вам неприятности, вам следовало бы посмотреть на некоторых из моих коллег.

Она облокотилась на белые перила ограждения и молча стала меня изучать. В океане позади Харриет начался прилив. Поднявшаяся высокая волна обрушилась на берег, песчинки заплясали в ее пенистой вершине. Харриет задала вопрос невидимому собеседнику, находившемуся где-то между мной и птицами:

— Может ли человек быть искренен?

— Я могу и говорю совершенно искренне. А раз это так, значит, все в порядке.

Никакой улыбки. Или она не умела смеяться?

— До сих пор не знаю, что мне предпринять в отношении к вам. Вы понимаете, что такое положение невыносимо?

— Почему вы так мрачно на все смотрите? Неужели вас совершенно не интересуют биографические данные вашего нареченного?

— Я знаю все, что должна знать.

— Что именно?

— Он добрый человек, безумно талантливый, ему в прошлом тяжело жилось. Сейчас, когда он снова может писать картины, его творческие возможности безграничны. И я хочу помочь ему достигнуть вершин.

— Где он учился рисованию?

— Я его не спрашивала.

— Как давно вы с ним знакомы?

— Достаточно давно.

— А точнее?

— Три или четыре недели.

— Этот срок позволяет вам решиться выйти за него замуж?

— Я имею право взять себе в мужья кого захочу. Я не ребенок. Берк тоже.

— Я понимаю, что ОН не дитя.

— Мне уже двадцать четыре года, в декабре исполняется двадцать пять!

— И тогда вы получите хорошие деньги.

— Отец информировал вас весьма подробно, не так ли? Но кое-что он наверняка опустил. Берка деньги не интересуют, он презирает их. Мы уедем в Европу или Южную Америку и будем жить скромно, он станет работать, а я — помогать ему по мере сил.

В ее глазах вспыхнули настоящие звезды, она даже похорошела.

— Если бы выяснилось, что деньги мешают мне выйти за любимого человека, я бы отказалась от них!

— Понравилось бы это Берку?

— Несомненно.

— Вы разговаривали с ним на эту тему?

— Мы говорили решительно обо всем, мы очень откровенны друг с другом.

— Таким образом, вы можете мне сообщить, откуда он родом и все остальное?

Наступило молчание. Она беспокойно задвигалась у ограждения, словно я загнал ее в угол. Счастливые звезды в ее глазах потускнели. Несмотря на ее протесты, она тоже волновалась и переживала, но боялась сама себе в этом признаться.

— Берк не любит говорить о прошлом, у него портится настроение.

— Потому что он сирота?

— Отчасти так, я полагаю.

— Ему что-то около тридцати. Человек перестает быть сиротой в двадцать один год. Чем он занимался, покончив со своим сиротством?

— Единственное его занятие — писать картины.

— В Мексике?

— Какое-то время.

— Как долго он пробыл там, когда вы с ним встретились?

— Не знаю. Но долго.

— Почему он уехал в Мексику?

— Рисовать. Писать картины.

Мы ходили кругами, это ничего не давало. Я заметил:

— Мы разговариваем с вами уже некоторое время, но вы не сказали мне ничего такого, что помогло бы собрать данные о вашем друге.

— Чего вы ждете? Я не совала нос в его дела. Я не детектив.

— А вот я как раз таковым и являюсь, но вы заставляете меня выглядеть растяпой.