Картер Браун - Нет больше блондинок на острове

Ванда обняла меня и приникла к моим губам. Я почувствовал, как ее тяжелые груди тесно прижались к моей груди. Моя рука соскользнула с ее плеча к изгибу бедер и остановилась на ягодицах. Она слегка застонала, ее язык проскользнул в мой рот… И в этот момент в дверь постучали.

Ванда с ужасом на лице отпрянула от меня.

— Ради Бога, Ларри, я не хочу, чтобы меня застали здесь! — испуганно прошептала она. — Сделайте так, чтобы они ушли!

Я жестом успокоил се и приоткрыл дверь. При виде морды Бориса мне стало дурно от бешеной злобы.

— Немедленно убирайся на место и брось свои фокусы! — закричал я.

— Послушай, Ларри, я понимаю твою злость, но надо было предупредить меня. Что мне с ним делать?

— С ружьем?

— Причем здесь ружье? Что мне делать с трупом, который лежит у парадной двери?

— Нет, ты определенно сошел с ума! Тело Лукаса осталось в его комнате, и Клерман при тебе запирал дверь.

— Не морочь мне голову! Я сам знаю, где его тело. Я говорю о другом трупе. Пойдем скорее со мной!

Я глянул через плечо и увидел, как Ванда отчаянно жестикулирует. Она права, подумал я, надо идти, если я хочу избавиться от этого кретина. Я вышел в коридор, старательно закрыл дверь и посмотрел на Бориса.

— Если это веселая шутка, — едва сдерживаясь, сказал я, — то ты до конца жизни ее не забудешь!

— Клянусь! — простонал он, весь дрожа. — Я и сам думал, что ты решил подшутить надо мной и накидал у дверей кучу старой одежды, чтобы напугать меня. Но, когда я подошел поближе… — Он закрыл глаза.

— Ты уже прикончил свою бутылку?

— Ни капли, я даже забыл про нее. Но теперь…

Скрип лестницы уже не беспокоил меня. Я торопился избавиться от Бориса и вернуться к себе, пока не исчезла Ванда. Тусклый свет в холле падал на какую-то груду тряпья.

— Ну, что, теперь видишь? — прошептал Борис.

— Это чья-то глупая шутка, — начал я, но, подойдя ближе, понял, что, к сожалению, он был прав.

В черной шелковой тунике и брюках лежал на боку космический пришелец. В спине торчал нож, у самых дверей образовалась целая лужа крови. Заглянув в невидящие глаза убитого, я почувствовал ледяной ужас.

Мы с Мартой сделали большую ошибку, подумал я. Вместо того чтобы искать труп Евгения, спрятанный Эмилем, нам стоило поискать труп самого Эмиля.

И вот мы снова собрались в гостиной. На этот раз Кэрол Фриман выглядела более спокойной. Борис не выпускал из рук бутылку водки и стакан, явно демонстрируя, что алкоголь может вывести его из себя быстрее, чем события в доме.

Весткот — Евгений или Карл? — неподвижно стоял в центре комнаты, напоминая скульптуру примитивиста. Клерман, прислонившись к стене в дальнем конце комнаты, следил за хозяином с мрачным выражением на лице. Марта, закрыв глаза, тихо сидела в кресле в полной прострации. Ванда, напротив, чувствовала себя уверенно, видимо, в ожидании новых подвигов своего героя. Я же решил про себя, что теперь никакие награды с ее стороны не заставят меня совершать героические действия.

— Знаю, что вопрос звучит глупо, — сказал Клерман, нарушив общее молчание, — и тем не менее: что нам теперь делать?

Весткот так посмотрел на него, что тот поежился под холодным взглядом хозяина.

— Что бы мы ни делали, а Эмиля уже не вернуть, — спокойно проговорил он. — Пятнадцать лет он служил у меня и все эти годы был единственным настоящим другом мне.

— Мы глубоко сочувствуем вам, мистер Весткот, — отважился Клерман, — и хорошо понимаем, какая это для вас тяжелая потеря. Но ведь совершены два убийства за одну ночь, и кто знает, скольких из нас еще ждет смерть, если мы не примем какие-то меры.

— Нет, вам никогда не понять моих чувств, Алекс. Даже если всех вас убьют поодиночке или оптом, я буду по-настоящему оплакивать только смерть Эмиля.

Борис улыбнулся мне и поднял стакан.

— Вот слова, достойные алюминиевого сердца, друг!

— Заткнитесь! — закричал Весткот. — Если бы вы с Бейкером дежурили, как положено, этого не случилось бы. По крайней мере, Эмиль умер не сразу и мог назвать имя убийцы, но ваша недобросовестность…

— Будь вы хотя бы на четверть добросовестны, как мы, — спокойно прервал его Борис, — вы не позволили бы убийце пробраться на ваш проклятый остров. А теперь перед угрозой смерти все равны, в том числе и алюминиевые магнаты, так что прекратите орать на меня.

Весткот был явно шокирован, и мы застыли в ожидании взрыва ярости с его стороны. Но, как ни странно, он не последовал.