Джек Хиггинс: В аду места нет

Дверь открылась, и вошел молодой констебль; он протянул Мэллори листок бумаги.

Дверь за ним затворилась, и Мэллори быстро пробежал глазами листок. Немного погодя он сказал:

— Похоже на то, что вы весьма горячий и несдержанный человек, когда на вас накатывает, Брейди.

Брейди нахмурился.

— Что вы там еще откопали?

— Мы просто провели небольшую проверку, чтобы узнать, нет ли там чего-нибудь на вас. Вы приехали из Кувейта три дня назад и, похоже, провели эти дни, пытаясь упиться по смерти. Во вторник вечером вас вышвырнули из пивной на Кингз-Роуд, после того как вы избили хозяина, отказавшегося вас обслуживать ввиду вашего состояния. Позднее в тот же вечер вы ввязались в потасовку в ночном кабачке в Сохо. Когда вышибала попытался выкинуть вас вон, вы сломали ему руку, но владелец заведения не стал посылать за полицией. В конце концов вас подобрали полицейские на Хаймаркет в четыре часа утра, пьяного до бесчувствия. Здесь ещё сказано, что вас оштрафовали на два фунта вчера на Боу-стрит. Настоящий рекорд!

Брейди встал и взволнованно заходил по комнате.

— Ладно, я расскажу вам, как было дело.

Он остановился, глядя за окно, вниз, на улицу, на полицейских, стоявших под фонарём; их мокрые плащи лоснились под дождём.

— Я инженер-строитель. Работал в основном на строительстве мостов, плотин и тому подобного. В прошлом году я встретил в Лондоне девушку, её звали Кэти Хольдт. Она была немкой и работала здесь няней в одной семье, в то же время изучая язык. Я совсем потерял голову, хотел жениться на ней, но денег не хватало.

— И что же вы сделали? — спросил Мэллори.

Брейди пожал плечами.

— В Кувейте как раз открывалась вакансия — на строительстве новой плотины. Деньги там платили хорошие, поскольку желающих на это место не находилось. Условия работы были ужасные, главным образом, из-за жары. Я согласился, жил за счет компании десять месяцев, а всё своё жалование переводил Кэти в Лондон.

Вид у Мэллори был огорчённый.

— А дальше, наверное, всё произошло, как обычно?

Брейди кивнул.

— Я прилетел сюда три дня назад после десяти месяцев этого ада и узнал от её хозяина, что месяц назад она вернулась в Германию, для того, чтобы выйти замуж.

Он ударил кулаком по ладони.

— И я ничего не мог с этим поделать — абсолютно ничего. Всё было сделано по закону — не подкопаешься.

— И тогда вы решили напиться, — заметил Мэллори. — Так напиться, что даже не помните, что вы делали большую часть этого времени.

Брейди медленно покачал головой.

— Ну что же, вы правы, инспектор. Тогда я напился. Я даже ввязался в пару уличных потасовок, но я не убивал эту девушку.

Мэллори встал. Он пошёл к небольшому туалетному столику, взял зеркало и протянул его Брейди.

— Взгляните! — потребовал он. — Приглядитесь как следует!

Кровь от царапин засохла, и вид у них был неприятный и какой-то зловещий. Брейди осторожно дотронулся до них кончиками пальцев.

— Вы хотите сказать, что это сделала она? — выдохнул он.

Мэллори кивнул.

— Врач взял на анализ кровь и частички кожи из-под ногтей её правой руки. Он проверит и вас, когда мы приедем в участок.

Брейди сжал кулаки, стараясь унять дрожь в руках.

— Я американский гражданин. Я бы хотел позвонить в посольство.

— Об этом уже позаботились, — сказал Мэллори, открывая дверь в ванную.

Брейди сделал ещё одну попытку. Он задержался в дверях.

— Давайте ещё раз всё это обдумаем, Мэллори. Где-то тут должен скрываться ответ.

— Есть только одно, что может вам помочь теперь, Брейди, — сказал ему Мэллори, — адвокат. Я попросил ваше посольство найти вам хорошего адвоката. Самого лучшего, какой только есть. Не то ваше дело дрянь.

Гауэр стоял за дверью, и глаза его злобно блеснули, когда Брейди проходил мимо него. Его свели вниз по лестнице и задержали на верхней ступеньке, пока Гауэр вытаскивал пару наручников.

На улице все ещё было туманно, и дождь лил плотными струями, бился об асфальт мостовой. Несколько полицейских машин стояли вдоль улицы, и маленькая группка зевак толпилась у ограждения; их сдерживала пара констеблей. Казалось, большинство обитателей этой тихой улочки высыпало из своих домов, по-видимому, разбуженные непривычным шумом машин.

Гауэр защелкнул один из стальных браслетов на запястье американца, когда Брейди внезапно застыл. Из множества лиц вдруг выступило одно, которое он теперь бы не спутал ни о кем. В тот же миг его владелец нырнул, растворившись в тумане в задних рядах толпы, и исчез из виду.