Картер Браун - Том 25. Полицейский и призрак

— Это скверная шутка, лейтенант! — возмутился Эллис.

Бен неожиданно вновь разразился громоподобным хохотом:

— Но чертовски забавная, Эллис, ты должен это признать! — Он с довольным видом стал поглаживать свою бородку. — Коп с чувством юмора! Мне это нравится, Эллис.

На мгновение у меня мелькнула соблазнительная мысль, что, если я выхвачу пистолет и прострелю его сквозь козлиную бородку, посчитает ли это Лейверс оправданным убийством?

— Как давно это окно забито досками? — спросил я Эллиса.

— Еще со времен моего отца.

— А дверь запиралась на ключ тоже с того времени? — Да.

— Сколько ключей от этой двери?

— Всего один. — Он потер ладонью костлявой руки натянутую кожу скулы с явным раздражением: — Все эти вопросы — нелепая трата времени, лейтенант! Существует всего один ключ, и он передавался от отца к сыну со времен Найджела Харвея. Он всегда хранился под замком, чтобы до него не могли добраться дети или дешевые любители сенсаций! Я достал его сегодня вечером из письменного стола и вручил Слоукомбу за обеденным столом.

— Мне кажется, лейтенант считает, будто мы изобрели фамильное проклятие и Леди в сером просто для того, чтобы объяснить, что произошло сегодня, — произнесла Джастин слегка презрительным голосом, — покажи ему портрет Делии в твоем кабинете, отец.

— Это же нелепо, — возмутился Фароу, — я узнал о Леди в сером чуть ли не в первый день, когда встретился с этой семьей, а это произошло более трех лет назад.

Неожиданно раздавшийся звонок спас меня от невыносимого положения. Фароу только что не выскочил из своего кресла, его глаза снова предприняли попытку вылезти на лоб. Даже нелепая бородка Бена заинтересованно затряслась.

— Пойду открыть дверь, — спокойно заявила Джастин, поднимаясь с места.

— Не беспокойтесь, — остановил ее я, — это наверняка доктор и полиция. Я сам их впущу.

Она опустилась в кресло:

— Что мы должны делать в ваше отсутствие, лейтенант?

— Ждите здесь, — я любезно улыбнулся, — даю вам слово, что, если мы обнаружим под кроватью большого серого волка, я вас позову!

Ее темные глаза гневно вспыхнули.

— Хам!

Она буквально плюнула в меня этим словом.

— В этом доме счастлив быть таковым, — весело парировал я.

Доктор Мэрфи с трудом поднялся на ноги, его лицо сатира выглядело более бледным, чем обычно.

— На своем веку я видел немало трупов… — пробормотал он.

— Что вы думаете, доктор?

— Причина смерти совершенно очевидна. Оружие… не спрашивайте меня. Три или четыре кривых ножа. — Он чихнул. — Вы здесь что-то чуете, Уилер? Помимо запаха ваших собственных загнивающих мозгов, разумеется?

Я шумно втянул носом воздух, затем задумался:

— Точно, здесь чем-то пахнет. Этот запах был гораздо сильнее, когда я в первый раз вошел сюда. Знаете, мне показалось, что я угодил в зоопарк под конец жаркого дня.

— Зверь? — неуверенно спросил Мэрфи. — Возможно, но какой зверь может пробраться в комнату верхнего этажа и…

— Это было бы нечто с сильными челюстями, — сказал я с отвращением, — нечто вроде волка, быть может? Или огромная собака, а?

— Похоже, что глотка-то у него оторвана, а не выгрызена, — нахмурился Мэрфи, — так что надо думать не о зубах, Уилер. Это зверь с длинными когтями.

— Горный лев?

— Или, как вы раньше сказали, огромный волк. — Он отчаянно затряс головой, как будто старался таким способом прояснить свои мысли. — Черт возьми, о чем мы толкуем? Чтобы на верхнем этаже жилого дома разгуливал волк-людоед?

— Что скажете о времени наступления смерти?

Он взглянул на свои часы:

— По тридцать минут в обе стороны от полуночи.

— Вы попали в точку, — с уважением произнес я, — он вскрикнул, и все находившиеся в доме слышали глухой удар от падения его тела ровно без минуты двенадцать.

— Наука снова торжествует, — рассеянно произнес доктор, — вам следует тоже иногда прибегать к помощи науки.

Я рассказал ему про Марту Харвей, о том, как Джастин сказала, что дала ей снотворное, которое вроде бы на нее подействовало, но затем девушка неожиданно появилась внизу и снова потеряла сознание.

— Разумеется, я посмотрю ее. — Мэрфи заметно повеселел. — Молодая и прекрасная, облаченная в прозрачный нейлон, говорите вы?

— Вы, старый сатир с грязными мыслями! Думаете ли вы когда-нибудь о чем-то ином, кроме как о молодых красивых полуодетых девушках?

— Разумеется, — он прямо-таки засиял, — по большей части я думаю о молодых красивых девушках, совершенно раздетых!