Кирилл Павлов - Импортный свидетель [Сборник]

— Я надеюсь, что они у нас общие, но в таком случае почему в колонии, где я находился, процветает пьянство? Я сам видел наркоманов: где они берут наркотики? Там что, воспитываются преступниками те, кто попал туда, не будучи преступником? Откуда осужденные узнают о жизни на воле, причем о преступной жизни? Кто их предупреждает? Почему — я сам видел — некоторых отпускают из колонии и они проводят ночь неизвестно где? Конечно, помещение в колонию для таких — полное алиби. Они по ночам совершают преступления, а чуть что: «Мы были в колонии, это кто-то другой». И хватают меня.

Нестеров не успевал записывать.

— Женщины, думаете, нужны тем, кто уходит из колонии на ночь? Нет, женщин привозят… Бессовестные и бесчестные живут так, как не снилось честным… А что до главного — дайте мне время собраться с мыслями.

После традиционных приветствий Медведев сказал московскому следователю, ведущему дело по факту гибели учителя Назарова:

— Вы уже дважды были у вашей подопечной, сестры Назарова, и оба раза после вашего ухода в дом к ней наведывались «гости», которые вели допрос профессиональней вас. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь с оперативными материалами. — И он протянул московскому следователю несколько отпечатанных листов бумаги. — Как видите, все не так просто. И наличие посторонних типов в квартире сестры убитого только подчеркивает нашу версию, что Назаров был убит не случайно, более того, мы с вами вместе подумаем над тем, кто это мог сделать. Я полагаю, что это сделали не москвичи, и вы правильно придумали, что приехали сюда сами, а не дали отдельное поручение местной прокуратуре, хотя у меня к ней и нет пока претензий.

Обескураженный следователь молчал.

— Ознакомились? — вновь заговорил Медведев, когда следователь вернул ему бумаги. — Очень хорошо, а теперь слушайте внимательно: вам больше не надо ходить к сестре убитого, потому что там вас в конце концов подстерегут и спровоцируют либо на получение взятки, либо, как уже было в недавнем деле, обвинят в изнасиловании — словом, попадете в тюрьму.

Следователь молчал.

— Я понимаю ваше недоверие к республике, — говорил Медведев, — но поймите, ради вашего спокойствия, нет, не только спокойствия, ради вашей жизни. Вот вам документ, который вы отвезете в Москву и приобщите к делу. Это подлинный документ, письмо пришло сегодня на имя секретаря горкома.

И Медведев протянул московскому следователю сложенный вчетверо лист бумаги.

— А теперь в гостиницу, — скомандовал он.

Следователь кивнул.

…Черная машина плавно взяла с места и вскоре уже остановилась у гостиницы.

— Василий, — попросил Медведев, — сделай милость, проводи московского гостя в номер.

— Что вы! — запротестовал следователь. Это были единственные им произнесенные слова.

Но громадный Василий уже вышел из машины и повел следователя в подъезд гостиницы.

Горничная подала им ключ. Едва они открыли дверь номера, как следователь обалдел: гостиничный стол был уставлен дорогими винами и яствами, на блюде лежал только что испеченный фазан, в раковине охлаждалась дыня.

— Ни с места, — тихо сказал Василий и осторожно открыл лежавший на кровати чемодан следователя. Сверху, прямо на рубашках, лежал пакет с деньгами.

Василий подошел телефону, но тот молчал. Горничная никак не смогла объяснить появление яств.

Следователь и Василий отправились обратно к машине, где сидел всегда веселый и ко всему готовый заместитель министра внутренних дел республики полковник милиции Медведев.

Через несколько минут втроем они подъехали в милицию. А еще через час, когда у московского следователя улеглось нервное потрясение, его устроили в гостинице обкома партии, но заснуть он не мог.

Утром за ним пришла машина и отвезла его в аэропорт.

А Медведев всю ночь ходил по квартире и думал о том, что кто-то постоянно срабатывает оперативней, чем он сам.

Следователь Голубочек был счастлив уже оттого, что ему предстояло помочь симпатичному московскому коллеге Нестерову раскрыть сложное и запутанное преступление, и он думал, что от того, как он, Голубочек, будет работать, быть может, зависит успех дела в целом.

Голова его уже прошла, и поэтому, может быть, он стал вдруг неплохо соображать.

В надежде, что Давиджановой стало чуть лучше (надо расспросить учительницу, попросить ее описать убийцу), следователь Голубочек решительно набрал номер городской больницы.