Кирилл Павлов - Импортный свидетель [Сборник]

— Нечего вола вертеть, — нарочито устало проговорил оперуполномоченный, — сейчас принесут данные экспертизы, и мы точно установим, что вы — убийца.

Лицо задержанного сковала нервная гримаса.

— Я вам советую пока написать явку с повинной, глядишь, и не расстреляют.

Задержанный было вспылил, но взял себя в руки, вздохнул, пододвинул к себе лист бумаги, взял лежавшую тут же ручку, подумал и стал писать. По мере того, как он писал, менялось его лицо.

Багров в это время встал из-за стола и стал ходить по кабинету.

— Написал, признался чистосердечно, — сказал задержанный.

Багров взял бумагу, но прочитать не успел. Позвонили из экспертно-криминалистического отдела, что готовы данные экспертизы.

Оперуполномоченный Багров был на седьмом небе.

— Ну что, — сказал он, закуривая и пуская дым в нос задержанному, — попалась птичка?

И, изображая из себя по крайней мере Мегрэ, правда пародийного, Багров стал картинно излагать:

— Прежде всего мне удалось раскрыть метод, при помощи которого вы расправились с вашей жертвой. Я имею в виду учительницу Давиджанову. Вы задушили ее. И она умерла от асфиксии. За это вас расстреляют. Вы угрожали ей при помощи разрезанной фотографии. Это еще одна статья. Когда органы охраны правопорядка остались охранять гражданку Давиджанову, вы проникли, пройдя через огороды, к ней в дом, влезли в окно, после чего задушили ее и тем же путем исчезли, по дороге вы сняли сапоги, на которые надели припасенные калоши. Ну что? Видите, нам все известно. Колитесь.

Задержанный молчал.

— Молчите, ждете данных экспертизы? Пожалуйста.

И Багров принял из рук подошедшего сержанта несколько листов бумаги с приложенными к ним фотографиями.

— Последний раз спрашиваю: будешь колоться?

Задержанный, молча, достал из кармашка валидол, не торопясь открыл пробку, подцепил белую пилюлю языком, стал тереть грудь кулаком.

— Мальчишка, подлец, — прохрипел Рагимов.

В эту секунду в кабинет оперуполномоченного вошел, не дожидаясь доклада, а пожелавший сам допросить задержанного, Медведев. Увидел рассыпанный валидол, посмотрел акты экспертизы, оценил обстановку, подошел к Багрову и тихо сказал:

— Уйди, чтоб я тебя больше в милиции не видел.

«И тут же по телефону соединился с кем-то и сказал в трубку:

— Прошу вас немедленно на машине доставить незаконно задержанного Рагимова туда, куда он скажет. — И, обратившись к Рагимову, добавил: — Извините, товарищ Рагимов, — после чего взял его под локоть и долго еще что-то ему говорил.

Рагимов обрадовался, что так все хорошо кончилось и вдобавок он приедет к дочери с комфортом на машине и даже раньше, чем добрался бы на автобусе.

Медведев вернулся в кабинет Багрова и обнаружил на столе «явку с повинной». Он взял лист и прочитал: «Прокурору города от пенсионера, ветерана войны и труда Рагимова. Прошу вас разобраться, товарищ прокурор…»

Медведев пристально посмотрел в глаза Багрову:

— Вот что, сейчас ты сам выберешь: или поедешь в прокуратуру и передашь заявление Рагимова, или отправишься к самому Рагимову и будешь ползать перед ним на брюхе, пока он тебя не простит, понял? Выбирай. Да, и не вздумай взять машину, поедешь на автобусе, а нет, так ночью к Рагимову домой пойдешь. Ночью, потому что днем работать надо. А пока что я тебе официально объявляю выговор и предупреждаю: нам такие работники в милиции не нужны, понял?

Это все говорил Медведев, говорил человеку, которым гордился, которым только недавно хвастался Нестерову, как лучшим своим сыщиком.

В то время, когда повеселевший Рагимов катил на оперативной машине навестить свою дочь, жившую в соседнем районе, а работники уголовного розыска искали настоящего убийцу учительницы Давиджановой, сама учительница очнулась, открыла глаза, но тотчас же закрыла их вновь. Возвращение к жизни принесло ей боль.

— Жива, Захар Ильич, жива, — радостно захлопотала медсестра.

Пожилой врач подошел к постели учительницы.

— Как себя чувствуете? — больше для порядка спросил врач, хотя прекрасно понимал, как может себя чувствовать женщина, только что побывавшая на «том свете», о чем свидетельствовал черный рубец на ее шее.

Но понимал он и другое: хотя много дней еще придется восстанавливать ее здоровье, жизнь ее уже вне опасности. По-видимому, преступник схалтурил, организм женщины оказался очень сильным.

Следователь Голубочек, по постановлению прокурора принявший к производству дело о покушении на учительницу, прежде всего досконально осмотрел ее домик. Окно в сад было все еще открыто, и было хорошо видно, что грязь, размазанная рукой и ботинками преступника, была на обеих сторонах подоконника — и на той, что выходит на улицу, и на той, что смотрит в комнату. От окна домика следы вели в сад, следов же, ведущих из сада к домику, следователь не нашел, и все это вместе взятое наводило на мысль о том, что преступник давно уже находился в ее доме и пробыл в нем, вероятно, долго. Ведь ночью шел дождь.