Кирилл Павлов - Импортный свидетель [Сборник]

Вложенная записка была такого содержания: «Если не отвалишь, с матерью и дочкой будет то же». Странная записка, но наши со Смеральдинкой фотографии, лежавшие здесь же, были перечеркнуты пополам таким образом, как будто их можно было разрезать при необходимости.

Все описанное мною достаточно веско для того, чтобы я обратилась непосредственно к Вам, уважаемый товарищ Генеральный прокурор, минуя принятые в таких случаях инстанции.

И последнее, что я хочу сказать: я дваящы видела Цусеева. Это полный, бесформенный человек с бессмысленным взором и лиловой лысиной. Несмотря на то что фельетон моего сына не увидел свет (редактор сказал, что фельетоны преступников он в газете не помещает), шайка была раскрыта и, как я уже писала, Шестипалов и Цусеев осуждены на длительные сроки лишения свободы.

Каково же было мое удивление, когда однажды в одном из горных районов я вдруг столкнулась на улице с Цусеевым, который стоял возле огромного дерева и курил.

Думаю, что Цусеев заметил меня и узнал, потому что я, придя домой, обнаружила, что в моей квартире был обыск — что-то кто-то искал. Деньги и ценности (у меня их немного) не взяты, но зато здорово перепорчены вещи сына, похищены все, я повторяю, все его рукописи, естественно и те, что содержали компрометирующие Цусеева материалы.

Думаю, что это дело его рук. Прошу Вас защитить меня и разобраться во всей этой истории.

Сегодня утренней почтой я получила свою собственную фотографию, теперь уже не перечеркнутую, а разрезанную пополам. Я постараюсь не выходить несколько дней из дома, но прошу Вас поторопиться. Внучку, Смеральдинку, дочь сына, мне удалось отправить далеко в горы к родным.

Помогите! Н. А. Давиджанова

Вчера министр внутренних дел республики передал своему заместителю по оперативной работе Медведеву полученную из Прокуратуры СССР телеграмму, в которой требовалось проверить местонахождение осужденного Цусеева, а также обеспечить охрану Давиджановой, и поручил ему возглавить проверку по делу.

Медведев все это исполнил самым добросовестным образом.

«Оперативная группа — на выезд!» — прозвучало в дежурной части на Петровке, 38, и тотчас же несколько человек, спешно выбежав из подъезда знаменитого здания Главного управления внутренних дел, оказались в «рафике» и, освещая прохожих синим проблесковым маячком своего автомобиля, направились на место происшествия.

Поскольку тело Назарова было найдено на территории Октябрьского района столицы, то следователь прокуратуры именно этого района города Москвы должен был принять к производству дело по факту обнаружения трупа неизвестного гражданина.

Труп обнаружили рабочие стройки на улице Красных Зорь в восемь двадцать одну минуту утра, когда, придя на строительство, принялись выяснять, достаточно ли застыл в формовой чаше цемент и надо ли выписывать новый, — в этот момент и был обнаружен труп неизвестного.

Экспертиза, прибывшая на место происшествия, установила, что покойный перед смертью сопротивлялся, боролся. На теле его были обнаружены следы побоев, а погиб он от элементарной асфиксии, захлебнувшись в растворе цемента, и должен был бы в нем быть погребен навсегда, если бы не дырявая емкость, в которой было обнаружено утонувшее в цементе тело.

Экспертиза установила также, что погибший — мужчина, лицо его имеет признаки восточного происхождения. Судя по одежде, потерпевший — приезжий (в Москве уже много лет не носят пиджаки столь старомодного покроя). В кармане оказалась размокшая бумажка, под инфракрасными лучами превратившаяся в обрывок железнодорожного билета.

Вскоре, определив станцию отправления на билете, вездесущий уголовный розыск направил запрос в стольный град небольшой, по опутанной сетями частного предпринимательства республики, и вскоре уже стало известно, что в городской отдел внутренних дел обратилась некая Назарова, которая сообщила, что ее брат недавно уехал в Москву, где должен был остановиться либо в гостинице, либо у родственников, но уже прошло четверо суток, а он до сих пор не позвонил, несмотря на то, что обязательно должен был позвонить. Поэтому она просит разыскать его.

В милиции, как водится, посмеялись, заявление к розыск не приняли, намекнув, что в Москве много развлечений и не до звонков.

— Не мешайте работать, — заявил Назаровой старший оперуполномоченный Багров.

С тем она и ушла… Ушла, чтобы пожаловаться в министерство. А там уже дали команду городу зарегистрировать заявление и принять меры к розыску.