Картер Браун: Том 28. Исчезнувший мертвец. Блондинка. Труп. Прекрасная, бессердечная

— Успокойтесь, лейтенант, вы не жертва галлюцинации. Я сама частенько спрашиваю себя, все ли с ней в порядке, но она великолепный преподаватель физкультуры.

— Безусловно. Я так и вижу ее играющей в регби.

— Что-нибудь выпьете, лейтенант? — предложила патронесса, подойдя к подносу.

Я не дал себя долго уговаривать:

— С удовольствием, но без воды.

Мисс Баннистер плеснула виски в два стакана и в оба без воды. Один из них протянула мне:

— Сожалею, что шериф не смог приехать сам, и пью за успех вашего выступления. Во всяком случае, уверена, что наши мисс будут приятно удивлены.

— Благодарю. — Я сделал глоток. — Сколько времени вы отводите мне для моей речи?

— Полчаса вас устроит? И будет лучше, если я сообщу вам некоторые сведения. Вероятно, вам уже известно, что наш колледж весьма привилегированный. Каждая прибывшая к нам молодая девушка уже получила школьное образование. А здесь ее обучают вещам, которые она обязана знать не только как женщина и жена, но и как дама общества… В частности, как нужно одеваться, пользоваться косметикой, вести себя в обществе, беседовать об искусстве, спорте и тому подобное. И конечно, иностранные языки… Но наше преподавание ни в коем случае не основывается на незыблемых основах и дисциплинах.

Я допил свой скотч и уставился на пустой стакан.

— Если вы желаете еще, то налейте себе сами. Всегда наливаю либо слишком много, либо слишком мало.

Я поблагодарил ее и воспользовался разрешением.

— Хотелось бы мне знать, говорили ли вам, что вы очень похожи на…

— Директрису пансионата? — В ее глазах появилось ироническое выражение. — Нет, благодарение Богу. Мне этого никогда не говорили.

Я так и думал.

— Необходимо, чтобы я объяснила вам все относительно этого вечера, — спокойно продолжала патронесса. — Я организую такие собрания один раз в месяц, и мне кажется, они весьма полезны для молодых девушек. Всегда стараюсь заострить их внимание на каком-нибудь аспекте цивильной жизни, например сегодня на теме вашего выступления. И чтобы позолотить пилюлю, после лекции остаток вечера занимает какой-нибудь аттракцион. Сегодня у нас приглашен фокусник.

— Замечательная идея!

Она чуть улыбнулась:

— Счастлива слышать. Вот такова программа. Я представлю вас, и вы начнете беседу. Когда закончите, дам им десять минут для вопросов. Потом мы сядем в зале, и Мефисто начнет свое выступление. И я очень надеюсь, что вы останетесь поужинать с нами.

— Спасибо.

Я с вожделением смотрел на бутылку скотча.

— Полагаю, что мне захочется пить во время беседы.

— Мисс Томплинсон умеет совершенно изумительно варить какао, — серьезно заявила она. — Уверена, что вы его одобрите.

— Умираю от нетерпения.

— Есть еще одна вещь, относительно которой я должна вас предупредить.

— Предупредить?

— Да, в отношении вопросов. Все наши ученицы чересчур развиты и — почему бы не сказать этого? — софистки. Прошу вас не удивляться никаким вопросам и видеть в них лишь желание просветить себя.

— Как вы думаете, какого рода вопросы могут задать ваши ученицы?

— Не имею ни малейшего понятия. Да, кстати, не рассказывайте им о безнаказанных убийствах.

— Может быть, стоит надеть пуленепробиваемый жилет? — заметил я и, воспользовавшись моментом, налил себе третью порцию скотча.

— …Как вы могли констатировать, — завершил я беседу, — работа полицейского заключается в терпении, настойчивости и довольно скучных обязанностях. Конспирация и гениальная дедукция не играют никакой роли.

Я упал на стул, смытый шквалом аплодисментов.

Рядом со мной встала мисс Баннистер.

— Думаю, что выражу общее мнение, поблагодарив лейтенанта Уилера за интересный рассказ о методах работы полиции. Я знаю, что ему доставит удовольствие ответить на все вопросы, которые вы ему зададите.

Она снова села. А я в это время с мрачным видом разглядывал аудиторию. Персонал, состоящий из шести женщин и четверых мужчин, занимал первый ряд. За ними располагались ученицы. Мисс Томплинсон оказалась единственной одетой в форму школы.

В одежде учениц царило большое разнообразие. Я приметил одну рыженькую, вечернее платье которой казалось сшитым из прозрачного газа, если только это не было эффектом освещения. Я все задавался вопросом, есть ли на ней платье, и это отрицательно подействовало на мою речь: я четыре раза произнес одну и ту же фразу.

Со своего места поднялась томная блондинка, на ней была надета темно-серая кофточка, усыпанная блестками, зеленые, в стиле тореадора, брюки и огромные висячие серьги, которые, если, конечно, не были фальшивыми, стоили раз в пять больше моего годового жалованья.