Картер Браун - Ковбой с Манхеттена

— Говорит Денни Бойд. Вы меня помните?

— О! Это вы! Если хотите пива, приходите, старина!

— Я хотел бы нанять лодку, чтобы выехать рано утром и вернуться до ночи.

— Завтра утром… я буду занят. О! К черту! Она подождет. Хорошо, Денни, лодка у вас будет.

— Благодарю! Чудесно! У вас есть авто?

— Только старая таратайка, но она двигается.

— Можете вы заехать за мной завтра утром?

Я называю адрес.

— Согласен. А куда мы направимся?

— Не знаю, но у меня есть карта, она нам поможет. Можете вы позаботиться о закуске?

— Не забуду и пива, — с жаром заверил он. — Ни о чем не беспокойтесь, Денни. Я всем займусь.

— Кларри, вы опора моей старости! — с облегчением сказал я.

— Все это я повторяю каждый день Дарис. — Он разразился громким смехом. — Только она говорит, что никогда старики не ведут себя, как я… это было бы неприлично.

Я вежливо спрашиваю:

— Дарис?

— Это она ответила вам по телефону, — объясняет Кларри. — Это моя любимая подружка. Она создана для комфорта и для холодных зимних ночей, когда не затрудняешься в выборе, чтобы согреться.

Я слышу вдалеке теплый смех и контральто и думаю, что было бы гораздо приятнее пить пиво с ними, чем идти спать одному, да еще с вечерними напутствиями Амброза.

— Я пошутил, Денни, — весело продолжал Кларри. — Хорошо, я приду за вами завтра в семь часов. О! Я забыл одну небольшую деталь: хотите знать, сколько вам это будет стоить?

— Я доверяю вам, Кларри. До завтра, развлекайтесь как можно лучше!

— Доброй ночи, Денни.

Должно быть, было около полуночи, когда я внезапно проснулся и услышал, как кто-то тихо скребет в дверь. Я вынул из-под подушки револьвер и, держа его в руке, на цыпочках пересек комнату. Царапанье за дверью очень настойчиво и, должно быть, продолжается давно и уж, конечно, не случайно.

Я отодвинул запор и распахнул дверь во всю ширину. Бетти поспешно вошла, и я закрыл за ней дверь на ключ.

— Прошу, не зажигайте свет! — торопливо прошептала она.

Луна достаточно освещала комнату, и я мог различить округленные очертания ее тела сквозь прозрачный шелк ночной рубашки, едва доходящей ей до колен.

— Привет, Бетти! Как мило прийти ко мне с визитом. Могу ли я спросить… вы по делу или для развлечений?

— Ты совсем безумец, Денни! — с горечью ответила она. — Я пыталась в Сиднее остановить тебя, вспомни! А теперь уже слишком поздно!

— Слишком поздно… для чего?

— Ты должен понимать, что делаешь, — безнадежно проговорила она. — Но нет, тебе нужно доводить их до крайности! Теперь они уже не могут отступить! Зачем тебе понадобилось говорить им, что ты рассчитываешь присутствовать на следствии коронера?

— Душенька, я стараюсь следовать за тобой, но ты бежишь слишком быстро для меня! Перед чем они могут не остановиться?

— Я считаю, что они собираются тебя убить! — ответила она напряженным тоном. — После того как ты ушел спать, они устроили в баре конференцию. Я хотела остаться с ними, но Ларри почти выбросил меня вон, уверяя, что мне нечего за себя беспокоиться, что они позаботятся, чтобы «этот мерзавец» не свидетельствовал перед коронером.

— Не хотят ли они предложить мне тридцать серебряников? — говорю я, полный надежды.

— Скорее несколько граммов свинца. Ты знаешь, почему я приехала ждать тебя в Сиднее… но сделка не состоялась.

— Сколько же ты могла мне предложить?

— Для начала двадцать тысяч, — она пожала плечами. — Потолок — шестьдесят. Но теперь это не имеет значения. Может ли это сообразить твой глупый мозг, Денни?

— Попробую. Но ты не знаешь деталей… Когда? Где? Как?

— Я слышала, как Ромней говорил что-то о завтрашнем дне. Но затем Чамплин выставил меня за дверь. Мне кажется, что сегодняшнюю ночь ты можешь спать спокойно. Здесь они ни на что не покусятся. Место с их точки зрения неподходящее.

— Не находишь ли ты, что без достаточных оснований хоронишь меня?

— Между прочим, я спрашиваю себя, зачем пытаюсь прийти тебе на помощь, Денни Бойд. Во всяком случае, не из любви, можешь быть уверен!

— Может быть, ты просто по натуре добра?

— В жизни я любила только одного человека. Но ты, без сомнения, даже не понимаешь, что значит это слово…

— Хорошо… я…

— Ты ревешь, как бык, и скребешь копытами каждый раз, когда перед тобой появляется юбка, — она презрительно поджимает губы. — Держу пари, что в течение всей своей ничтожной жизни ты ни к кому не испытал нежного чувства!

— Ну… можно сказать…

— О! Молчи! Ты вызываешь у меня тошноту, Бойд! Ты и твой прекрасный профиль и твоя фатовская улыбка…