Картер Браун - Ковбой с Манхеттена

— Можно сказать, что вы произвели на нее большое впечатление, Денни.

— Она принадлежит вам, старина, — с живостью ответил я.

— Забавно… — Я заметил, он становится меланхоличным как раз перед обедом: — Я спросил себя, каковы были бы сорок последних ночей с этой южноамериканкой, о которой я вам говорил. Может быть, я уже покончил с примитивной стадией.

— Если примитив покончил со стадией Амброза?

— Могу ли я быть великодушным и сделать вам подарок, Бойд?

— У меня впечатление, что вы принадлежите к людям, которые любят освобождаться от того, что им надоело. Но я не любитель.

Он недовольно посмотрел на меня. Затем понизил голос:

— Может быть, я мог бы дать вам кое-что другое. Например, добрый совет.

— Я слушаю.

— Если вы хотите спать спокойно, почему бы вам не отправиться в город? Там есть отличные отели.

— Вы это делаете для меня или для Сони?

— Я за вас беспокоюсь, Денни.

— Вы думаете, что со мной что-то случится, если я останусь здесь?

Он пожал плечами.

— У меня нет хрустального шара! Но после всего, что вы им сегодня сделали… Вы обнажили их души, не оставив даже кальсон… Но у меня впечатление, что с вашей стороны было бы осторожнее не вводить их во искушение. — Он на минуту закрыл глаза. — Я все еще вижу, как Ларри давит сигару ногой. — Он простонал: — Я не переношу вида крови. Почему бы не быть благоразумным? Послушайте разумный совет.

— Я должен рано встать, чтобы отплыть туда по голубым волнам, — сказал я.

— Что у вас зудит, Бойд? — Его голос становится все более жалобным. — Вас преследует мания самоубийства или что?

— То, что у меня зудит, это желание узнать, каким образом умерла Лейла Жильберт, Амброз. Я видел ее только раз, но если кто-нибудь убил ее, то он уничтожил настоящую женщину, и у меня такое чувство, точно я потерпел убыток.

— Хорошо, ступайте разыгрывать героя, и вам перережут горло, — сказал он мрачно.

Я оставил его стоящим со стеклянным взором посреди столовой.

Проходя перед открытой дверью гостиной, я бросил туда взгляд и заметил Феликса и Ларри, погруженных в серьезный разговор. Все комнаты расположены в задней части дома, а моя самая последняя. Я знал, кто какую из них занимает, и без затруднения нашел ту, которую искал. Постучал в дверь.

Она почти немедленно открылась, и показалось лицо Ромнея, который неподвижно смотрел на меня.

Я сказал:

— Уделите мне еще пять минут.

— Пять, не больше, — ответил он. — Я уже достаточно насмотрелся на вас за сегодняшний вечер, Бойд.

Он отступил и открыл дверь, чтобы я мог войти, и закрыл ее за мной.

— В семь тридцать завтра утром… так и остается?

— В семь тридцать… Маленькая прогулка в лодке, которую мы наметили? — Он покачал головой. — Одна мысль провести целый день на море только с вами уже переворачивает мне желудок, Бойд. Я не поеду.

— Вы боитесь, как бы я не нашел чего-нибудь на этом рифе?

— Мы могли бы встречаться возле рифа хоть два месяца, я бы и глазом не повел, — отвечает он злобным тоном. — Не просите меня идти туда вместе с вами, вот и все. Наймите другого моряка, вы найдете их без труда.

— Это не одно и то же. Вы знаете место.

Бледно-голубые глаза Ромнея смотрели на меня со странной настойчивостью. Наконец, он сказал:

— У вас есть карта, которую я вам дал. Если хотите, могу дать вам номера телефонов двух-трех людей, достойных доверия, которые будут рады предоставить вам лодку!

— Благодарю. Одного я уже знаю. Хотите, чтобы я сказал вам одну вещь, Джек?

— Ничто не изменит моего ответа. Говорите!

— Как актер, вы никуда не годитесь.

С минуту его лицо выражало полное изумление.

— Что это значит?

— Если вы этого не знаете, старик, — проговорил я с видом искреннего сожаления, — значит, я совершил большой промах! Но я все-таки уверен, что вы понимаете, что я хочу сказать. Итак, вы ночуете здесь? Если этой ночью примете какое-нибудь важное решение, вспомните, что в семь часов я буду уже на ногах!

— Доброй ночи!

Телефон находится в столовой. Я возвратился туда и нашел комнату пустой. Амброз, по-видимому, выбрал нечто лучшее, нежели оставаться здесь.

Я набрал номер, данный мне Кларри, и первое, что услышал, — громкий взрыв явно женского смеха. Затем красивое контральто спросило:

— Да, милый?

— Пожалуйста, не могу ли я поговорить с Кларри?

— Конечно, если мне удастся оттащить его от стакана с пивом! Кларри! Тебя спрашивает Грегори Пек.

Через десять минут я услышал его голос.