Владимир Смирнов - Граф в законе. Изгой. Предсказание

Но дед все предусмотрел… Он открыл ключом дверь квартиры первого этажа, прошел через крохотную прихожую в кухню и растворил окно.

— Лезьте первым, — сказал он тихо. — А мильтоновский тырхун с вертуном [70] Т ы р х у н с вертуном — машина с водителем. пусть стоит, где стоял…

Сергей выпрыгнул из окна на зловонную мусорную кучу и двинулся, подталкиваемый дедом, меж двух кирпичных заборов во двор соседнего дома.

Путь продумал дед скрытный. Дворами, подъездами, узкими переулочками… Минут пять они сидели под лестницей какого-то старого дома: дед прислушивался, не идет ли кто следом, потом за трухлявым забором выкурили по сигарете. Наконец, пройдя вдоль стены многоэтажного дома к неприметной скамеечке, сели.

Дед заявил деловито:

— Рано пришли… Подождем… Надо, чтоб стемнело…

Сергей ни о чем не расспрашивал его, зная, что не получит нужного ответа.

Когда сумерки заползли во двор, а в окнах начали зажигаться огни, дед привстал, еще раз огляделся, медленно вертя головой, и толкнул Сергея.

— Пора… Тут рядом…

Но «рядом» оказалось совсем не то, что предполагал Сергей. Их ждали красные «Жигули». Дед произнес коротко, неожиданно твердо:

— Влезай!

За рулем спиной к Сергею неподвижно сидел человек. Видны были его прилизанные волосы да непомерно длинные уши.

— С Богом! Трогай! — теперь уже приказал дед.

Машина стала медленно выруливать к раскрытым воротам. Ветвистыми московскими улицами добрались до Белорусского вокзала и выехали на Ленинградский проспект. Миновали Сокол, помчались к Химкам, но неожиданно за мостом через Москву-реку машина свернула направо. Долго виляла по узким ухабистым дорожкам, пока не остановилась на маленькой полянке, окруженной безликими деревьями.

— Вылезай! — обрадованно выдохнул дед.

Сергей вышел из машины. Темнота поглотила все вокруг, только в одной стороне сквозь густые заросли видны были играющие на реке блики от недалеких городских огней.

Рядом вырос парень с длинными ушами — они четко прорисовывались в темноте.

— Тетрадки давай!

Сергей отступил на шаг.

— Я отдам их Графу.

Парень выругался. В руке его блеснул нож.

— Жизнь не дорога?.. Ну!

Обожгла мысль: здесь же, в Химках, нашли Хряща с раздробленным черепом. И Сергей нырнул вперед под правую руку ушастого парня, державшую нож, схватил ее чуть выше локтя, выпрямился и перебросил через спину уже беспомощную, тяжелей дышащую массу. Ушастый, перевернувшись в воздухе, грохнулся на землю, снизу донесся сдавленный протяжный стон.

— А со мной не хотите познакомиться?

Глаза привыкли к темноте: метрах в трех от Сергея коренасто высилась фигура точь-в-точь, как на рисунке Виталика: черный человек в агрессивной позе гориллы! Только под опущенной правой рукой не четыре точки, а силуэт пистолета…

Говорил спокойно-спокойно, будто за вечерним чаем:

— Зачем же так грубо?.. Ручки поднимите… Повыше… Хорошо… Немой, возьми у него волыну…

Сзади в карман пиджака Сергея скользнула рука. Вытащив пистолет, Немой ликующе захихикал.

— Увлеклись вы, дорогой приятель, — дружески, сочувственно сказал незнакомец. Нет, это был не Чугуев, внешность его, а голос — другой. — На нас выходить нельзя. Это опасно, смертельно опасно… Представляете, ваши соратники почти сорок лет, иногда два-три раза в год, начинают меня разыскивать, заводят папки под названием «Дело номер…». Но так и не знают, кто я, как выгляжу… А вы возомнили, что нет для вас закрытых дверей… Молодость… Наивность…

Его дружеский тон вселил в Сергея опасение: этот человек не сочувствовал, не сожалел, он наслаждался каждым произнесенным словом и не говорил, а урчал, как хищник, зажавший в когтистых лапах парализованную страхом жертву.

— Жаль, что меня не знают. Но что поделаешь, известность приносит или славу, или кладбищенское бесславие… Мне ни то, ни другое не подходит… Предпочитаю устно дарить визитные карточки своему очередному поклоннику, навсегда прощаясь с ним. Будем знакомы: Крест. Уверен, в ваших кругах эта кличка очень популярна… Когда мне было…

Но он не успел договорить. Чуть согнув ноги в коленях, спружинив, Сергей прыгнул вправо, упал и покатился сброшенным бревном к прибрежным кустам. Перекатывался быстро, пока не ударился о ствол дерева, поднялся и, превозмогая боль в боку, нырнул в заросли кустов.

Ночь взорвал запоздалый грохот выстрела. Где-то рядом озлобленной осой просвистела пуля. Сергей замер в ожидании, мгновения замелькали, понеслись, ощутимые, живые, но второго выстрела не последовало.