Владимир Смирнов - Граф в законе. Изгой. Предсказание

Но Сергей демонстративно отвернулся, потер рукой щеку, нарочно, чтобы скрыть от Немого движения губ, и сказал развязно, с грубой жестокостью, как говорили раздраженные паханы в зоне:

— Слушай, падло, не пяль свои беки. Я все про тебя знаю. Ты и слышишь, и говоришь!

Обернулся: на лице Немого цвела все та же по-идиотски счастливая улыбка. Неужели глух? Может, не об этом старике говорил участковый?.. Но решил продолжить тем же презрительным тоном:

— Ты что, сопляк, думаешь буду с тобой разводить толковище?! Мне нужен Граф. — Улыбка не гасла. Тогда Сергей с привычной небрежностью, как пачку сигарет, достал из кармана пистолет. — Ты что, меня за фраера держишь? Повторяю: мне нужен Граф! Считаю до пяти и стреляю. Раз…

Немой заюлил, задвигал губами. Играл выразительно, как профессиональный мим, и Сергей все понимал: я не слышу… Что вы от меня хотите? Зачем вы пришли ко мне? Вы, наверное, ошиблись… Сжальтесь над стариком…

— Два!

Сергей включил радио. Нет, не безмолвная часть интерьера — работает, услаждает глухаря! В комнату ворвалась опереточная музыка. Он усилил звучание, поднял пистолет и, почти не целясь, выстрелил в тонконогую рюмку. Она исчезла. На стекле серванта, рядом с куском лейкопластыря, появилась дырочка с мелкими густыми лучиками.

Гнусная улыбочка перестала жить, застыла, как на фотографии…

— Три! — крикнул Сергей и направил пистолет на Немого.

Секунда не пролетела, как тот рухнул на колени и заговорил, завопил сбивчиво:

— Нет… Нет… Нет… Я старый… Пожалейте… Не знаю никакого Графа.

Голос у старика оказался молодым и звонким, не огрубел от времени, от пьянства, от табака.

— Четыре! — прозвучало равнодушным приговор…

— Я позвоню… позвоню, — заторопился старик, обмахиваясь руками, как от налетевших пчел. Подбежал к полинявшему дивану, отбросил пышную подушечку, — оказывается, под ней, в самом уголке прятался серенький телефон.

Улыбка отпала, губы безвольно подергивались. Дрожали и пальцы. Все время опасливо поглядывал на Сергея: то ли выстрела боялся, то ли, что подойдет, подсмотрит набираемый номер.

Потом, прикрыв костлявой рукой подбородок, нос, часть трубки, он долго и жарко шептал что-то…

Сергей приглушил опереточную мелодию, сказал повелительно:

— Я хочу с ним говорить…

Не отрывая трубку от уха, Немой услужливо закивал. Теперь он выслушивал какие-то указания, трусливо поддакивая.

— Так… Так… Понятно… Так… Они хотят поговорить с вами… Так-так… Сейчас передаю.

Сергей подошел, отогнал движением пистолета Немого, подождал, пока тот не присел возле приемника.

— Здравствуйте, Граф. Я давно ищу встречи с вами.

— И я. Признаться, очень хотел бы вас увидеть, уважаемый Сергей Андреевич, — раздалось в ответ. — Но к вам, согласитесь, не подойдешь. Вас так старательно охраняют… А поговорить нам надо. У нас с вами много общего, мы бы поладили, уверен. Я, например, всегда к вашим услугам. Только прикажите…

— Бета у вас? — прервал его Сергей.

— Не беспокойтесь о ней. У нас, сидим, пьем чай, мило беседуем… Хотели вам позвонить, но передумали. Вы поймите нас: противно и оскорбительно говорить с любимым человеком по телефону, который прослушивается официальными органами… Приезжайте-ка лучше вы к нам. Славно посидим вчетвером за самоваром… Да, захватите с собой те тетрадки из сундучка, будьте любезны. Если вас не затруднит, конечно. Это роковые тетрадочки, скажу я вам. Они могут даровать славу и казнить смертельно…

Сергей сжался, казалось, в последнем, отчаянном усилии, пытаясь укротить рвущийся наружу гнев. Невыносим был этот омерзительно ’ мертвый голос, эта улыбка, опять повисшая на лице Немого, теперь уже злорадная, все предвидящая…

— Передайте ей трубку, пожалуйста…

— Конечно, конечно… Веточка, милая, тебя…

Болью пронзили его услышанные слова:

— Сереженька, милый, я…

И тут же прервал их, вторгся масляно-ледяной речитатив Графа:

— Мы все вас ждем, уважаемый Сергей Андреевич. С тетрадями. Кстати, где они, у вас дома?

— Нет. Со мной.

— С вами… Странно… Но я вам верю…

И короткие гудки прервали связь своей оскорбительной монотонностью.

Немой привстал, все так же злорадно улыбаясь:

— Идем?

— Да.

— Сначала покажите…

Сергей откинул полу пиджака, продемонстрировал выступающие на треть из кармана тетради.

— Чудненько… Идем! — К Немому вернулась прежняя доброжелательность.

Они вышли на лестничную площадку. Дед захлопнул дверь и стал спускаться вниз по ступеням. «Надеюсь, увидят ребята, не пустят нас», — подумал Сергей о тех, кто сидел в машине.