Александр Щелоков - Переворот [сборник]

Слежке за Жаровым Квасов не придал значения. Коль скоро дело ему поручил Крымов, он наверняка дал своим архаровцам задание проверить, насколько точно Квасов выполнит поручение. Старая школа — нормалек!

Быстро вышагнув из-под лестницы, которая вела на станцию «Боровицкая», Квасов приблизился к Жарову, демонстративно держа ярко-красную сафьяновую папку перед собой, как щит.

Журналист подошел к нему без колебаний.

— Здравствуйте, я — Жаров. Где мы можем поговорить?

— Здравствуйте, Тима, — сказал Квасов негромко. — Можно я вас так назову? Только не оборачивайтесь резко. За мной, похоже, следят.

Жаров понимающе кивнул. Предложил:

— Я буду показывать вам, как перейти на станцию «Библиотека Ленина», а вы говорите.

— Добро.

Квасов раскрыл папку, вынул оттуда две бумажки и передал журналисту. Затем махнул рукой в сторону эскалатора, показывая, что понял, куда ему идти. Сказал:

— Просмотрите бумаги. Только, ради бога, не здесь. Если вас заинтересует — все остальное передам через день в условленном месте. Идет? Договоримся по телефону. Я вам позвоню сам.

Жаров кивнул, соглашаясь. Они тут же разошлись. Журналист двинулся к выходу в сторону Воздвиженки. Лениво отвалившись от стены, парень в защитной куртке потянулся за ним.

Квасову пришла в голову озорная мысль: пусть Крымов знает, что и он, старый наружник Квасов, не лыком шит. Когда парень проходил мимо, он властно и крепко взял его за предплечье:

— Передай привет Алексею Алексеевичу, дружок!

Парень ошеломленно, будто карманник, схваченный за руку на месте преступления, посмотрел на Квасова.

— Вы ошиблись, товарищ! Какой Алексей Алексеевич? — спросил он с неподдельным удивлением. — Я такого не знаю.

— Алексей Алексеевич Крымов, — сказал Квасов. — Вам это что-нибудь говорит?

Он отпустил руку парня и посоветовал:

— А теперь бегом, догоняй!

В тот вечер Квасов лег спать в добром подпитии» В последний год, после того как умерла жена, он изучал богатства мировой культуры по цветным этикеткам книг в стеклянных обложках. На кухне в углу за месяц образовывался огромный завал пустых бутылок, именуемых в просторечии «тарой». Их приходилось периодически складывать в мешок и выносить на помойку: в магазинах тару больше не брали.

Хмель еще не выветрился из головы, когда длинной трелью залился будильник, стоявший на тумбочке под ухом. Квасов перепуганно вскочил, уставился глазами на окно, за которым светлело чистое утреннее небо. Однако поначалу он так и не мог понять, почему вскочил и для чего ему это надо.

Некоторое время сидел, тупо уставившись на прикроватный коврик, который не вытряхивал уже полгода. С удивлением обнаружил, насколько грязна подстилка, куда он ставит босые ноги: на ней лежал пепел от сигарет, клубки пушистой пыли, несколько окурков, выгоревших до фильтров.

Трещала голова, во рту стоял подлестничный кошачий запах, а глотку жгла жаркая сухость. Взяв со стола бутылку, которую он на ночь наполнял водой из-под крана, припал к горлышку и стал глотать крупными глотками пахнущую хлоркой жидкость.

Окончательно придя в себя, Квасов оделся и пошел к облюбованному таксофону, который без обмана соединял его с абонентами. Позвонил по номеру, который дал ему Крымов.

— Встреча состоялась, — доложил Квасов по-военному. — Рыбка клюнула.

— Прошло нормально? — спросил Крымов с привычным подозрением. Служба давно приучила его к чрезвычайной осторожности в ведении самых пустяковых дел.

— Нормально. Кстати, тебе мой привет не передали?

— Какой привет? — в голосе генерала прозвучало нескрываемое удивление. — И кто его должен был передать?

— «Хвост», который ты приклеил к заднице газетчика.

— Ты уверен, что он был? — теперь Крымов не сумел скрыть беспокойства.

Квасов понял: генерал досадует, что его агента удалось расколоть так быстро и просто.

— Даю руку на отсечение.

— Верю, старик. У тебя глаз — алмаз. Вторую часть акции на некоторое время задержим. Понял?

— Аванс? — спросил Квасов заинтересованно.

— Он твой.

— Лады, командир.

Не откладывая дела в долгий ящик, Крымов пошел с докладом к Дружкову.

— С газетчиком не все ладно, — сообщил он шефу озабоченно.

Дружков насторожился.

— Что именно?

— Квасов засек, что за мальчиком следят.

Дружков посмотрел на Крымова с пристальным вниманием.

— Ты за ним своих не цеплял?

— Боже упаси, Иван Афанасьевич.