Владимир Колычев - Корысть на пьедестале

Василиса кивнула, словно соглашаясь с ним, неторопливо поднялась со своего места, подошла к калитке, открыла ее настежь и вернулась.

– И что это значит? – спросил Сергей, настороженно глядя на нее.

– Про Бога всуе не говорят, а на порог я тебе показала.

– Не понял!

– Люблю я тебя, Сережа. Крепко люблю. Так люблю, что ни разу без тебя, ни с кем. И не нужен мне никто. И если не хочешь работать, черт с тобой! Зарплата у меня неплохая, как-нибудь прокормимся… А землю мою не трогай!

Любила она Сергея, но уже далеко не так слепо, как прежде. Многое могла ему простить, и его тунеядство готова была терпеть, но глаза держала открытыми. Далек он от морального совершенства, мягко говоря, нет ему доверия. И деньги за участок он запросто прикарманить может… Нет уж, круглых дур он пусть в другом месте поищет.

– Почему?

– Золото здесь зарыто. Осенью перекопаешь огород, найдешь.

– Золото? – в раздумье проговорил он, внимательно глядя на нее. – Осенью?.. А я осенью здесь буду?

– Можешь уходить прямо сейчас! – Она резко повела рукой в сторону калитки.

– А вдруг уйду?

– Поплачу и успокоюсь. Я уже привыкла без тебя жить. Не так уж это и трудно.

– Думаешь?

– Знаю!

– Изменилась ты. Сильно изменилась.

– Это не я изменилась, это жизнь научила.

– Ты мне такая больше нравишься… Иди, закрой калитку, никуда я от тебя не денусь…

Громкая зомбирующая музыка, завораживающий лазерный свет, хаотичные движения тел на танцполе, жующие за столиками, которым вечно чего-то не хватает, сбегай-принеси-подай, не забудь, не напутай, и так всю ночь. Но Василиса привыкла, в этом дурдоме она уже как рыба в воде. И успевает, и все у нее под контролем, и чаевые она уже наловчилась утаивать. Глаз у Альберта зоркий, он все видит, от него ничего не скроешь, но так только казалось. Чаевые складывались в общую копилку, потом делились на всех, и неважно, как ты работаешь, все равно получишь на равных с другими официантами. Все бы ничего, но Альберт забирал себе львиную долю, где же здесь справедливость?..

Но следил за Василисой не только администратор, с недавних пор в клубе работает Сергей, все-таки взяли его в охрану. И ничего, справляется. Стоит в дальнем углу зала, смотрит, наблюдает, а Василиса у него под особым приглядом.

С тех пор как она отшила его с куплей-продажей, он заметно изменился. И домом вдруг занялся – крышу подправил, возле крыльца забетонировал, обещал взяться за баньку, которую построил для себя отец. Сарайчик там из толстых бревен, парилка совсем крохотная, два человека едва помещаются, и прогревается она плохо. Василиса эту баньку за ненадобностью в сарай превратила и уже захламить успела. Сергей решил вернуть ей прежнее назначение – от барахла очистить, стены утеплить, печь наладить. Дальше слов дело пока не идет, но желание у него есть, и то хорошо.

А еще Сергей в клуб на работу сам напросился. И вообще, он теперь на Василису другими глазами смотрит – уважительно, как на равную. Не зря она показала ему характер, не вытирает он больше об нее ноги. На других баб заглядывается, не без этого, но ни с кем не крутит, хотя возможности есть.

Василиса получила расчет, по пути к бару незаметно вынула из книжечки сотенную купюру, сунула в рукав. Сто рублей из семисот чаевых – это сущий пустяк, но если Альберт заметит, стыда потом не оберешься. На первый раз предупредят, хотя могут и уволить – в назидание остальным.

Но Альберта нет нигде, а Сергей, если даже увидит, никому не скажет.

– Климова! – раздался вдруг над ухом до тошноты знакомый голос.

Альберт взял ее под локоть, и Василиса от страха выронила расчетную папочку, деньги посыпались на пол, она принялась их собирать. Надо было выронить из рукава припрятанную купюру, но эта мысль пришла после, когда деньги уже лежали в книжечке.

– Поговорить надо! – Альберт снова взял ее под руку и повел к арке, за которой находился вход в административную часть.

– Зачем?

– Надо!

– Но мне расчет сдать нужно…

– Потом, Климова, потом!

Он держал ее за руку, в которой она припрятала чаевые, и делал это, видимо, нарочно. Сейчас заведет ее в кабинет директора, там обыщет, найдет деньги. Василиса с ужасом представляла, как будет смотреть Альберту в глаза.

Он действительно завел ее в кабинет к директору. Игорь Андреевич был на месте, а с ним еще большая величина – владелец клуба, Павел Матвеевич Прахов. Рабочий стол пустовал, боссы сидели на диване. На журнальном столике – пиво в запотевших бокалах, на одном блюде – вареные раки, на другом – шелуха от них. И у директора лицо красное, и у его босса, пальцы и губы в торопливом движении – уж очень вкусные раки, не оторваться.