Владимир Першанин - Золото прииска «Медвежий»

— Они уже давно решили меня убрать, — сжимая и разжимая пальцы на правой руке, сказал Андрей. — Я для них лишний свидетель. Месторождение здесь не слишком большое, но богатое — я это уже в первую неделю понял. Большую бригаду с техникой сюда посылать смысла нет. Человек шесть-семь за пару сезонов россыпь полностью бы выбрали. Видать по всему, Монгол решил втихаря Илим отработать. А я ведь мог разболтать или без спроса сюда влезть. Да и расплачиваться со мной им не очень хотелось. И самое главное: меня даже искать никто не будет — ни семьи, ни детей… Марат за нами следил, а я вокруг них крутился. Зрение и слух у меня хорошие. Слышу, как-то Кандыбин Марата спрашивает: «Что с бродягой (то бишь со мной) делать будем?» Марат плечами пожимает и усмехается: «Неужели золотом с лохом делиться?» В общем, понял: устроят они мне здесь несчастный случай и в Якутск я уже не вернусь. Когда с Гансом вчера сцепились, он решил ускорить события. Ну вот и ускорил…

— Ты встать сможешь?

— Попробую.

— Надо бы трупы в лес оттащить, а к вечеру я их закопаю.

Ваганов с трудом поднялся, его пошатывало. Он сделал шаг, второй и опустился на траву:

— Башка кружится…

— Лежи, я сам. Смотри не засни. У Марата в палатке оружие, и как бы Захар не пожаловал. Он хоть и слепой, но подползти сумеет.

— А пушка на что? — Ваганов достал из-за пояса «кольт».

— Ладно. Если что, стреляй в воздух. Я минут через десять вернусь.

Перетащить трупы с отмели в лес оказалось непросто. Через каждые десять метров присаживался отдохнуть. В горячке я не заметил, что у меня повреждено левое запястье. Видимо, подвернул его, когда упал после удара Ганса. Теперь кисть опухла, и я с трудом шевелил пальцами.

Когда я вернулся к палаткам, Ваганов сидел в той же позе, держа на коленях пистолет.

— Захар не появлялся? — спросил я.

— Нет.

— Далеко он не ушел. Где-то рядом прячется.

— Ну и черт с ним!

— Ты как себя чувствуешь?

— Спасибо, хреново.

— Может, съешь чего-нибудь? Давай я тушенку открою.

— Не хочу, — покачал головой Андрей. — Глаза закрою — и опять вижу трупы… Если к вечеру в себя приду, закопаем?

— Закопаем…

Я вытащил из палатки Марата все оружие. Оба карабина СКС и двустволку. В двух сумках лежали боеприпасы — штук триста патронов к карабинам и пачки с патронами к двустволке. Почти все заряды были картечные или пулевые. Вооружены бойцы Монгола были основательно и отнюдь не для охоты на уток.

Кожаный кейс Марата с наборным цифровым замком был закрыт, и я отковырнул крышку охотничьим ножом.

Там лежал замшевый мешочек с золотом, которое мы добыли после визита Монгола, деньги в целлофановом пакете и стопка разных документов.

Я вслух пересчитал деньги:

— Семьсот двадцать долларов и шесть миллионов с мелочью — наших…

— Хватит до дому добраться, а потом бежать куда глаза глядят, — сказал Андрей. — Мне-то еще ничего, а у тебя семья.

Кроме документов на оружие и разных бумажек, я обнаружил разрешение, выданное фирме «Хоуп-Север» на производство разведки и добычи ценных ископаемых в долине реки Нора. Предусмотрительные ребята — ничего не скажешь!

Под бумагами лежала запасная обойма к «кольту», картонная коробка пузатых 9-миллиметровых патронов с покрытыми красной эмалью капсюлями и пара наручников.

— Я посплю, — зевая, сказал Андрей. — А ночью подежурю. Я хорошо вижу в темноте… как кошка.

— Ты и правда на кота похож, — засмеялся я. — Только ободранного.

Напряжение страшного дня давало о себе знать. Смех звучал почти истерично.

— Может, выпьем? — предложил Ваганов. — Меня до сих пор трясет.

Мы выпили еще по полстакана, а когда Андрей проснулся, лег спать я. Сон словно оглушил меня. И все же я мгновенно вскочил, услышав выстрел.

Ночь, подсвеченная убывающей лунной горбушкой, висела над распадком. Отражение луны серебрилось в речных струях… Ваганов разжигал погасший костер. Вспыхнула береста и сразу же занялись мелкие сухие ветки.

— Захар? — спросил я, хотя и так догадался, в кого стрелял Ваганов.

— Он самый!

— Попал?

— Еще бы! В такую тушу не промахнешься. Вон там валяется, шагов сто отсюда, — Андрей показал направление. — Если хочешь, сходим посмотреть.

— Чего на него смотреть…

— Тебе его жалко?

— Нет.

— Тогда все в порядке!

— Слишком много смертей для одного дня.

— Не мы с тобой это начинали. Нас бы они тоже не пощадили.

Мы сидели возле костра и ели консервы с заплесневевшим хлебом. Сваренную покойным Маратом уху из хариусов я выплеснул в кусты: это была еда мертвых. Мы допили семисотграммовую бутылку «Столичной», и Ваганов принес фляжку со спиртом. Он заметно опьянел, и мне это не нравилось: завтра мы должны с этого места исчезнуть и уйти как можно дальше.