Николай Леонов - Плата за жизнь

— Вы же меня, бабоньки, почитай, каждый день видите…

— Василий, мы так твоему начальнику и сказали: участковый у нас хороший, непьющий.

Один из мужиков хмыкнул и закашлялся, другой с радостью огрел его по гулкой спине.

— Упреждал, не пей красное!

— Евдокимов! — Участковый сердито насупился, но голос у него вновь зазвучал укоризненно и жалобно: — Ходит чужой мужик по вашему двору, а вы… — Он махнул рукой.

— Когда он завернул в подвал, я честно подумала, по нужде он, — сказала молодая женщина, опуская под ноги хозяйственную сумку.

— Да не бери ты к сердцу, Василек, — сказала пожилая толстуха, пришептывая. — Пусть все они друг дружку перестреляют.

Галей хотя практически не курил, но сигареты и зажигалку при себе имел, угостил стоявшего рядом пьянчугу, дал прикурить.

— Чего, власть достает?

— Вчера к вечеру нашего миллионщика шлепнули. — Мужичок вздохнул. — Из подвала, винтарь дорогой бросили… Эх, золотой мужик был, ну завсегда меньше пятерки не давал.

— Беда, — согласился Галей, пошел дальше, вспомнил, как банкир упал и что нехорошая мысль тогда его, Галея, толкнула, но рассусоливать было некогда, а позже забылось. Неправильно свалился банкир, на колени рухнул, а потом на бок. Вроде так от пули в голову не падают. То ли на какой лекции, а может, от бывалых ребят Галей слышал, что человек падает в сторону выстрела.

В «БМВ» было тепло, пахло дорогим одеколоном и хорошими сигаретами, которые курил Яков Исилин. Машина стояла на улице Строителей, где и подсел в нее Галей, поздоровался, словно расстались вчера. Яков ответил в тон, чуть усмехнулся, сказал несколько слов шоферу, тот вышел. Галей приспустил стекло, протянул ключи шоферу, кивнул на стоявший неподалеку «жигуль».

— Посиди, на улице промозгло, — и повернулся к Исилину. — Если у кого вопросы возникнут, знакомство со мной не отрицай, а интерес твой ко мне так объясни: мол, интересуюсь сборными домами. Строительством моя фирма занимается.

— Я тебя, Борис, по старой дружбе не корю, но и ты мое терпение не испытывай. Ты за чужую работу бабки хочешь получить?

— Какие еще бабки? — Галей шевельнул белой бровью. — Шел разговор о долларах…

— Не кажись дурней дурного, и так не шибко умен. — Исилин получил не сильный, но болезненный удар в печень, умолк, опустил глаза и увидел неестественно длинный пистолетный ствол.

— Тебя за глупость и наглость посадили, обидно за то же и умереть, — Галей говорил спокойно, без угрозы. — Самое обидное, что тебя захоронят, а мы с твоего Михаила Михайловича должок все равно получим. Был договор, был установлен срок, работа выполнена.

— Нет! — выдохнул Исилин, пытаясь вялыми мокрыми пальцами отпихнуть стальной глушитель.

— Согласен, я такими делами не занимаюсь. Я лишь подрядчик, рабочие за вложенный труд обязаны сполна получить. А что ты недоумка с ружьем нанял, то дело твое и Михал Михалыча Карасика. Я имя верно запомнил?

— Откуда?..

— Учиться, учиться и учиться — говорил вождь мирового пролетариата. А то, что ты, придурок, за деньгами погнался и вместо учебы на нары устроился, — факт твоей говеной биографии. Слушай. — И Галей включил свой портативный магнитофон.

Яков Петрович Исилин сидел на упругом, покрытом дорогим вельветом сиденье комфортабельной машины, а казалось, что со всех сторон вонзаются в него острые зазубренные колья. По лицу и шее струился холодный пот, рубашка прилипла к телу, галстук давил горло.

— Ты чего? — удивился Галей. Сидел он прямо, руки на коленях, никакого пистолета и в помине, смотрел прямо в ветровое стекло, словно видел очень интересное.

Через дорогу, оскальзываясь, шла бабка с кошелками.

— Деньги небольшие…

— Да шеф уже заплатил, больше ни копейки не даст, — запинаясь, произнес Исилин.

— Несерьезно, ты же сидел, людей видел. — Галей говорил мягко, рассудительно. — Заказ твой был одному «авторитету» передан, он распорядился, теперь он и сам должен в общак отстегнуть — ты хоть, как и я, не вор, но их законы знаешь. Ты полагаешь, серьезный человек вместо твоего Карасика деньги выложит? Его прежде зажарят десять раз, хотя и одного вполне хватит.

— Кто знал? Кто знал? — повторял Исилин, комкая носовой платок и утираясь. — Шеф живет в ином мире, воровских законов не знает.

— Ты мне про иные миры хреновину не пори: он убийство заказывал или костюм пошить? Ты его спроси, он как полагал: его заказ официанты в белых манишках исполнять будут или люди иные?..