Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]

Паоло снова хотел было вмешаться, но раздумал: он знал, что Лиза права.

— Это вызов? — спросил Франк.

— Не для того я устраивала твой побег, чтобы провоцировать тебя, — ответила она.

После секундного замешательства Франк направился к двери. Все затаили дыхание. Открыв дверь, Франк увидел море людей в полицейской форме. Внезапно он почувствовал себя трусом.

Франк с такой силой захлопнул дверь, что задрожали стекла.

— Не надо было ждать меня, Лиза, — вздохнул Франк. — За эти пять лет я старался покончить с нашей историей. А ты хотела, чтобы она продолжалась, носилась с ней, как с писаной торбой. И теперь ты являешь ее на свет Божий и хочешь, чтобы я сразу пошел за тобой и за этой историей, забыв о том куске пути, который был пройден без меня!

— Сволочь! — закричал Паоло. — Ты перегибаешь палку! Мы тратим наши бабки, ломаем себе голову, рискуем шкурой, играем в Форт-Аламос со всей легавой сворой Гамбурга, а месье выдает нам в качестве благодарности: «Вы могли оставить меня там, где я был!»

После этого порыва он успокоился.

— Нужно реагировать, Франк! — заключил он.

— Реагировать! — повторил Франк, как будто впервые услышал это слово.

Он посмотрел по очереди на своих друзей, удивляясь, что они не понимают его. Почему он разучился говорить на том же языке, что и они?

— Я хотел бы, чтобы вы поняли меня, — умоляюще произнес Франк. — Ведь вы устроили не побег, а эксгумацию. Побег устраивают изнутри: копают яму, из ложки вытачивают нож, режут простыни на полосы, а главное — думают! Это — самое главное! Сбежать — это особый глагол. Нельзя сбежать кого-то: сам должен сбежать. Ведь никто даже не предупредил меня. Я был зажат своими стенами, как покойник досками гроба. Я даже не знал, что кто-то ходил по моей могиле! А вы вдруг хотите оживить меня, причем так же быстро, как умирают от закупорки сосудов! Невозможно! Я ведь целые годы подыхал там!

Паоло утер крупную слезу со своих морщинистых щек.

— Вот видите, Лиза, — прошептал человечек. — Мы все предусмотрели, все, кроме его реакции.

Пожарным удалось завести якоря под фургон. Пронзительно завизжали лебедки, цепи напряглись, и из тины показалась темная туша автомобиля.

Комиссар следил за операцией, сунув руки в карманы, из перекошенного рта торчала вечная сигара.

Подошедший к нему полицейский в форме щелкнул каблуками.

— Должен сообщить вам кое-что, герр комиссар, — сказал он.

Комиссар с интересом посмотрел на него.

— В чем дело?

— В помещении склада находится группа мужчин и одна женщина.

— Ну и что? — заинтересованно спросил комиссар.

— Я задал им те же вопросы, что и остальным людям в этом районе…

— Ну и что?

— Все они утверждали, что ничего не видели, и я ушел, подумав, что все нормально. Только одна деталь зацепилась в моей памяти. Сначала я мысленно зафиксировал ее, не придав значения…

— Что за деталь?

— На одном из мужчин были форменные брюки.

— Морская форма?

— Нет, герр комиссар. Полицейская форма!

— Вы уверены?

— Более или менее, герр комиссар!

Комиссар посмотрел на поднимающийся из воды фургон.

— Немедленно оцепить этот склад, — приказал он. — Никого не выпускайте, но не входите туда, пока мы не осмотрим фургон.

Где-то на башне пробило половину восьмого. Полицейский посмотрел на часы.

— Колокол прозвонил на пять минут раньше, — сказал он.

В комнату ворвался Варнер.

— Есть! Корабль пристает к берегу.

— Не так уж плохо! — вздохнул Фредди, пьянея от облегчения.

— Что он сказал? — спросил Паоло.

— Пришла наша посудина!

Варнер пустился в длинную тираду. Когда он закончил, Франк повернулся к Гесслеру.

— Что это значит?

— Он говорит, что поставил мешки на причал и вы должны спрятаться за ними, чтобы вас не заметили, пока не доставят ящик. Полицейских полным-полно.

— Пора двигаться, — решила Лиза, надевая плащ. — Пойдем, Франк!

Франк кивнул.

— Паоло и Фредди, идите первыми, мы пойдем за вами.

— Главное — не канительтесь! Идет? — обеспокоенно отозвался Паоло.

И он поднес два пальца к уху, как бы отдавая честь, но вышло похожим на пируэт.

— Я лично говорю вам «спасибо», Гесслер, — сказал он. — Хотя ваша физиономия мне не очень-то нравится, но все равно я благодарю вас.

И оба мужчины вышли через склад.

— Ну что, расстаемся, мэтр? — спросил беглец.