Игорь Атаманенко - Гроссмейстеры афёр

— Вот и пленка!

Во время просмотра видеозаписи Казаченко по знаку шефа переводил на русский отдельные фразы и целые фрагменты беседы: фигуранты общались на английском. Карпов делал пометки в своем рабочем блокноте, сосредоточенно кивал головой и… улыбался.

Олег давно уже постиг смысловое наполнение этой улыбки. Она выражала одобрение и восхищение изобретательностью и предприимчивостью инициаторов, независимо от того, по какую сторону идеологической баррикады располагались инициаторы оперативной комбинации.

Генерал Карпов не скрывал от особо приближенных, в ком он был абсолютно уверен, — хотя о какой абсолютной уверенности в контрразведке может идти речь! — что для него игра ума и оперативного воображения — абсолютны по своей природе, интернациональны по сути, их не должно оценивать в зависимости от политической ориентации «игроков».

Безусловно, это были крамольные мысли для опричника масловского ранга и его положения в системе КГБ, но Казаченко бесповоротно разделял точку зрения своего шефа.

Сейчас, во время сеанса, — и Олег в этом нисколько не сомневался, — генерал Карпов мысленно аплодировал дьявольской находчивости американцев…

— Ну, как тебе этот инквизиторский пожар? — Карпов выключил телевизор, — ишь, до чего додумались стервецы! Думаю, этот эпизод войдет в анналы современной контрразведки, как в свое время вошел в историю Герострат… Вот тебе и готовое название дела групповой оперативной разработки — «Геростраты»! Подумай, время есть…

Карпов глянул на часы:

— Я — на коллегию. Ты располагайся здесь. Подготовь меморандум… Думаю, до моего возвращения управишься. — И уже, выходя из кабинета: — Не знаю, как нам, а американцам удалось ухватить за хвост жар-птицу… Стоимостью в пятьсот тысяч долларов. А шуму наверху будет на все пятьсот миллионов! Там за них нам, — генерал показал на потолок, — уши надерут, будь здрав! Реабилитировать себя мы сможем, только взяв «Бондаренко-Тарасюка-Герцога»… Хотя у нелегала, если он таковым является, может быть еще несколько прикрытий под фамилией «Петров-Иванов-Сидоров»… Сегодня же займись им!

МЕМОРАНДУМ

об акции объекта дела оперативной разработки «САМАРИТЯНИН» — Чарльза Спенсера Добкина, подозреваемого в принадлежности к спецслужбам противника, и других лиц, выявленных в ходе проведения литерного мероприятия — скрытой видеозаписи — в Центральной московской синагоге.

18.20. Время московское. Синагога. Помещение резника. Присутствуют: московский раввин Ицхак Иегуда; Чарльз Спенсер Добкин, третий секретарь посольства США в Москве; Соломон Симпсон, член совета управляющих Федеральной резервной системы США, вице-президент Федерального банка Нью-Йорка; советский гражданин, назвавшийся Юлием Герцогом, коммерсантом (известен Службе под фамилиями «Бондаренко» и «Тарасюк», в настоящее время истинные анкетные данные устанавливаются), имеющим намерение нелегально переместить на Запад пятьсот тысяч долларов США;

неустановленный иноподданный, в чьи обязанности входит техническое обеспечение встречи: съемка происходящего видео- и фотокамерой. Беседа ведется на английском языке. Имена и профессиональная принадлежность фигурантов становятся известны во время произнесения ими клятвы на Торе.

18.48. Соломон Симпсон и Чарльз Добкин с помощью портативного электронного устройства проверяют аутентичность изъятых из доставленного Герцогом чемодана долларовых банкнот. Каждая купюра, ее серия и номер, тщательно фиксируется фото и видеокамерой, а затем поочередно передается Ицхаку Иегуде, который сжигает ее на «семисвечнике». Пепел складируется в металлический контейнер в виде урны для праха кремированных покойников.

21.50. Присутствующие, кроме оператора, по предложению Соломона Симпсона подписывают четыре экземпляра акта о сожжении пятисот тысяч долларов, в специально отведенной графе каждый оставляет оттиск своего большого пальца левой руки.

По завершении этих действий между Герцогом и раввином возникает спор о комиссионных, якобы полагающихся синагоге за посредничество в проведенной операции. Диспут ведется на русском языке. Ицхак Иегуда настаивает на 25 % от сожженной суммы. Герцог, невозмутимо указывая на металлическую урну с пеплом, предлагает священнослужителю тут же забрать четверть объема содержимого. Инцидент исчерпан после вмешательства в дискуссию Чарльза Добкина, предлагающего Герцогу пожертвовать десять процентов, то есть 50 тысяч долларов для нужд московской еврейской общины. Сходятся на 25 тысячах долларов.