Лев Златкин - Место полного исчезновения - Эндекит

— И жалеешь, что я там не остался? — пошутил Игорь. — Кто бы тебя тогда во сне убивал?

— От судьбы не уйдешь! — вздохнул Котов. — Если тебя длань Господняя прикрыла, то послезавтра ты меня убьешь!

— Зациклился ты на своем сне! — печально вздохнул Игорь, вспомнив предсказание Амы во время камлания. — Оставь меня в покое! Не собираюсь я тебя убивать. Видел бы ты, сколько человек лишилось жизни во время бунта!

— Видел! — возразил Котов. — Потому и говорю!

Он скрылся в одной из кабинок, и Игорь только слышал, как он шумно взбирался на унитаз, чтобы сесть «орлом».

Игорь поспешил занять аналогичную позицию в соседней кабинке. Ему надо было торопиться, потому что, когда он направлялся в туалет, его повстречал Вася и приказал срочно явиться в кабинет Дарзиньша.

— Оперативную группу создали для дознания! — пояснил он интерес «хозяина». — Но все пишут плохо, а ты — парень шибко грамотный, вот и подсобишь нам.

— А меня потом на пику не посадят? — усмехнулся Игорь.

— С чего это? — удивился Вася. — Ты — человек подневольный, что прикажут, то и делаешь.

— И они поймут? — спросил Игорь.

— Сейчас все от крови устали! — сказал Вася. — А ты их будешь держать в курсе дела, как держатся арестованные. Впрочем, я и так знаю, что ни один ничего не скажет. Трусы не бунтуют.

А потому Игорь поспешил закончить свои дела и вернуться в кабинет Дарзиньша, откуда так хорошо было все видно.

Арестовали всех, кого успела зафиксировать видеокамера на кассете. Ее не торопясь просматривали все вместе и выявляли зачинщиков, руководителей групп, вожаков стай заключенных, громивших и поджигавших. Видеокамера не могла заснять тех, кто убивал, да они все и так были уже расстреляны, без приговора, без суда и следствия.

Но теперь в кабинет Дарзиньша, где обосновалась оперативная группа, расследующая причины бунта, стали приводить по одному зачинщиков на дознание. Кабинет Дарзиньша был выбран лишь потому, что он был самый большой в административном корпусе и вмещал всю группу дознания.

Зачинщиков приводили в наручниках и приковывали сразу к специальному тросу с металлическим кольцом, который спускался с потолка через специальный крюк.

Игорь — сколько раз был он в этом кабинете — ни разу так и не обратил внимания на этот трос, потому что он был всегда отведен в сторону и не бросался в глаза.

Вот к этому металлическому тросу зачинщиков и приковывали. Причем сразу же трос натягивался и человек почти что повисал на нем, с трудом дотягиваясь пальцами ног до пола.

Вопрос, который задавали сразу же, как только заключенный оказывался в «рабочем» положении, был, по существу, один:

— Причина бунта? — сразу же задавал вопрос начальник группы дознания.

Дарзиньш, не вмешиваясь, тихо сидел возле стола, за которым Игорь вел протокол дознания.

Заключенный, естественно, не мог ответить на этот вопрос, либо начинал молоть совсем уж чепуху: о правах человека, о жестоком обращении контролеров с заключенными или о плохом качестве и однообразии пищи.

Считая, что зачинщик уводит следствие в сторону, его начинали бить дубинками и били до тех пор, пока он либо начинал говорить, либо терял сознание.

Сломалось всего несколько человек, в основном, пожилых заключенных, которые не выдерживали столь жестокого избиения.

Пацаны держались, «молодых волков» избивали столь жутко, что их с каждого допроса выносили замертво. Но ни один из них не выдал ни одного из авторитетов, лишь матерились беспрерывно или плевались в своих мучителей.

Восемь человек из двадцати заключенных, признанных зачинщиками бунта, расстреляли тут же в подвале БУРа. Остальных увезли в особо строгие лагеря.

Всем заключенным, кого успела поймать в свой объектив видеокамера, понавешали дополнительные сроки, «плюс пять».

Половину авторитетов из свиты «князя» зоны Вазгена признали ответственными за идеологическую подготовку бунта и услали тоже вместе с зачинщиками в лагеря особо строгого режима.

«Князь» остался практически без свиты. И потерял былое влияние на зону. Зона перекрасилась, из «черной» стала «красной». Причем красный цвет она уже оправдала кровью.

Вася оказался прав. Два дня, пока шло дознание с утра до позднего вечера, Игорь Васильев пропадал в кабинете Дарзиньша, причем так уставал, что руку ему сводило судорогой.

Но авторитет его среди заключенных, к его огромному удивлению, резко возрос.

В первую же ночь, когда он, едва передвигая от усталости ноги, добрался до своей койки в бараке, его осторожно вызвали к Вазгену.