Лев Златкин - Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге]

Таран часто бывал на квартире Андреича, приносил с собой вволю и спиртного и закуски, было на что покупать. Андреич чувствовал себя королем и вел себя по-дружески. Каким образом он пронюхал о совершенной Тараном сделке на пару сотен тысяч долларов, Таран, к сожалению, не знал.

Но Андреич узнал, и его словно подменили: стал грубить, злиться, а за день до смерти предъявил ультиматум. Он считал, что ему полагается десять процентов. За что, за какие подвиги, пояснить не смог.

И Таран не выдержал…

Перед домом Андреича Таран неожиданно для себя повернул на сто восемьдесят градусов и вернулся к пятиэтажке, стоявшей параллельно.

В подъезде он поднялся на третий этаж, попытался из окна подъезда разглядеть, что там творится, в квартире Андреича, но разглядеть что-либо не удалось, шторы были закрыты.

Таран решил рискнуть. Он подглядел, куда пьяный Андреич что-то прятал. Железный ящик трудно было назвать сейфом. Справиться с ним мог даже младенец. Единственно, что не мог придумать Таран, что ему говорить в случае, если его застанут на квартире Андреича.

«Бог не выдаст, свинья не съест!»

С этой мыслью Таран и вышел из пятиэтажки, направляясь в квартиру своего давнего друга. Но у угла дома он, сам не зная почему, задержался. Задержался на миг, но этого ему хватило, чтобы увидеть, как из подъезда Андреича менты вывели санитара морга. Таран даже фамилии его не помнил. Знал, что санитара трезвым никто не видел. У Андреича были с ним какие-то дела, очевидно, санитар бегал у того на побегушках…

Таран из-за куста сирени наблюдал, как санитара посадили в подъехавшую машину с милицейской мигалкой и увезли. Таран покрылся холодным потом, представив себе лишь на минуту, что на месте санитара мог оказаться он и выкрутиться едва ли удалось бы.

«А санитар что там искал? — подумал удивленно Таран. — Впрочем, теперь я понимаю: Андреич торговал наркотиками. Вот откуда он узнал и о моей сделке, хапуга, дружок мой старинный. А я-то, старый дурень, за ростовщика его держал. А сморчок, оказывается, высоко летал. В лагере шнырем кантовался, а по жизни в авторитетах. Век живи — век учись, дураком помрешь».

Таран хотел было повернуть и с достоинством удалиться, благодаря судьбу за предостережение, но, неожиданно даже для себя, быстрым шагом вошел в нужный подъезд, поднялся спортивным шагом на этаж, быстро открыл отмычкой дверь квартиры Андреича и, прислушавшись пару секунд в тишине, осторожно прикрыл за собой дверь.

Оперативники, заграбаставшие санитара, так обрадовались добыче, что все отправились за наградой, не завершив до конца обыск.

Таран не стал дожидаться их возвращения. Молнией он кинулся к железному ящику, взломал его захваченной лапой и переложил содержимое ящика в приготовленный черный полиэтиленовый пакет. Заветная тетрадь Андреича была теперь у него. Времени на чтение было достаточно, но только в другом месте.

Через пять минут Таран входил через черный вход в институт, удивляясь, что не встретил ни одного человека.

Первым делом Таран позаботился о том, чтобы закрыть дверь кабинета на ключ. Только затем он занялся изучением содержимого железного ящика.

В двух больших белых бумажных пакетах лежали доллары и крупные купюры в рублях.

«Не один „лимон“! — равнодушно подумал Таран и отложил их в сторону. — Будем считать, что он мне их завещал на правах близкого родственника».

Но потом, подумав, спрятал оба пакета в тайник, оборудованный им в столе. «Береженого бог бережет!»

В картонной коробке лежали ампулы с морфием и расфасованные по маленьким пакетикам белый порошок и коричневый.

«Вот за чем санитар охотился! — понял Таран. — Да сам попал в сети, дурак. Теперь на него навесят все, что захотят. А мы поможем нашему самому гуманному правосудию».

И Таран мгновенно придумал план, который, он был уверен, утопит санитара в болоте статей закона.

«Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло!» — усмехнулся Таран.

План так захватил Тарана, что он спрятал тетрадь Андреича в тайник, «на потом», а сам, завернув коробку в черный пакет, вновь покинул кабинет, в котором ему было так уютно и который мог потерять в любую минуту.

Узнавать, где живет санитар, чтобы подбросить ему коробку с желанным для санитара зельем, было поздно, да и небезопасно. Сопоставить интерес, проявленный Тараном к неизвестному до сих пор санитару, с неинтересной для следствия находкой смог бы и дилетант.

Да и зачем, когда Таран прекрасно знал другое: где находится личный шкафчик санитара, в котором хранилась его рабочая одежда.