Лев Златкин - Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге]

— А у Михаила Ивановича какие с ним отношения?

— Никакие! Ну, видел я раз, как Андреич выходит из кабинета замдиректора. Ну и что? Все мы там бываем. Таран — по хозяйственной части.

— Если бы по научной! — заметил Тупин.

— Вот именно, — обрадовался Леточ. — Смешно, если бы у сторожа морга были какие-то отношения с замдиректора по научной части.

И Леточ по-детски захохотал, радостно и весело.

— Машиной по-прежнему пользуетесь? — прервал его веселье Тупин.

— Куда там! — отмахнулся Леточ. — Сердце барахлит, боюсь за руль садиться. Да и куда торопиться, если только на кладбище, а туда калачом не заманишь. Троллейбусом пользуюсь, как все уважающие себя пенсионеры. Двадцать минут — и на службе. За опоздание стружку не снимают. И посетители не обижаются, безучастные.

Он опять захохотал, радуясь своему юмору.

— Курорт! — «подыграл» Тупин.

— А что? — гордо подтвердил Леточ. — Я хоть и заведующий моргом, а в морг спускаюсь редко, в исключительных случаях, как вот сейчас — съемку организовать, место показать, служителя прикрепить трупы таскать. Но они ему будут приплачивать по статье «погруз-разгруз». Скучно на пенсии, капитан. Уйдете, прочувствуете.

— Мне еще не скоро. И на моей работе это не обязательно случится. Вы мне лучше поясните: почему киношники собираются работать ночью? Для экзотики? Ночь, трупы, могильная тишина…

— Все проще! В жизни все проще, капитан. Вас, по молодости, заносит… Днем все кабинеты в институте работают, приборы резонируют, на улицах машины раскатывают. Земля дрожит, а у них макропланы.

— Ну, если макропланы! — уважительно протянул Тупин. — А как шедевр называться будет? Обязательно пойду, посмотрю.

— Голливудский детектив будет называться «Ампутация конечностей». Фильм учебный. В мединститутах будет демонстрироваться. А вам медиком быть не с руки, вы и так больше людей на тот свет отправили, чем любой профессор и академик, вместе взятые.

— Отправляю не я! — нахмурился Тупин.

— Но вы дорожку туда открываете.

— На эту дорожку становится сам человек, когда лишает жизни другого человека.

Тупин так обиделся на Леточа, что даже не попрощался с ним и вышел из кабинета.

«Из стольких слов бывшего секретаря по идеологии ценного всего ничего: Андреич был в кабинете у Тарана, а значит, замдиректора врет. И я знаю, почему он врет».

Таран злился на себя за свой дурацкий неповоротливый ум.

«Зачем я сказал следователю, что не знаком с Андреичем? Дурак ненормальный! Это же выяснится, если не сегодня, то завтра. И я буду в дерьме. Ну, знаком я с ним, дальше что? Никакого криминала. Сдох собака, и лады. Умри ты сегодня, а я завтра. Но твой болтливый язык потянет и тебя вслед за ним. Впредь будь умней».

Таран после ухода следователя вызвал сестру-хозяйку, которую безуспешно склонял к сожительству с момента своего появления в институте.

— Анечка, к сожалению, на наш спирт налетела саранча киношная. Звадовского злить не будем, отцедим им в день по триста грамм. Надеюсь, отольются им наши слезы.

Анна Ивановна безмолвно выслушала приказание шефа, повернулась и вышла из кабинета, она старалась не задерживаться после того случая, когда с трудом отбилась от похотливого замдиректора.

Таран облизнул губы, глядя ей вслед. «В грех вводит!» Но подумал скорее по привычке, мысли вертелись все время вокруг другого: квартиры Андреича.

«Если этот старый пройдоха вел что-нибудь типа дневника, я пропал. Конечно, вряд ли менты дотюхают о том, что Андреич тайный Гоголь, но не мешало бы себя обезопасить и порыться в бумагах на квартире Андреича. Но это хорошо с одной стороны. А с другой — возможна засада на квартире. И что я буду делать?.. Линять надо быстрее из города. Но это тоже хорошо лишь с одной стороны, а с другой — объявят всесоюзный розыск, а за мной такой хвост тянется… Но в квартиру войти надо. Надо, Федя, надо!»

Таран на всякий случай вышел черным ходом из института, внимательно оглядевшись по сторонам, не следят ли за ним, очень ему не понравился настырный следователь.

Но Тупин еще не успел договориться с начальством об установлении слежки за Тараном: фактов пока не было никаких или почти никаких.

Этого Таран не знал и на всякий случай изображал из себя шпиона, поминутно оглядываясь и озираясь.

Бывший сторож Андреич, убитый ночью, жил совсем рядом с институтом, правда, не в институтском доме, а в «хрущобе», одной из первых послевоенных пятиэтажек.