Гарри Картрайт: Обвиняется в убийстве

2 августа Каллен работал до восьми вечера. Где он находился потом в течение четырех или пяти часов, никто не знает.

В ту роковую августовскую ночь Присцилла и Стэн Фарр вернулись в особняк около полуночи. Кто-то, видимо, отключил систему охранной сигнализации, потому что та не сработала. Однако Присцилла не придала этому особого значения и пошла выключить свет в кухне. Андрия в ту ночь оставалась у нее, поэтому Присцилла подумала, что ее 12-летняя дочь отключила сигнализацию случайно. Но девочка этого сделать никак не могла, так как лежала в подвале уже мертвая, с простреленной грудью. Глаза Андрии оставались открытыми, словно смерть настигла ее столь внезапно, что она не успела даже осознать этого. Когда Присцилла. шла к лестнице, ведущей в спальню, из помещения, где находилась прачечная, вышел человек в черном и, сказав: "Привет", выстрелил ей в грудь. Стэн Фарр бросился на помощь, но убийца остановил его четырьмя выстрелами. Затем он поволок огромное тело Фарра через холл и кухню, направляясь к подвалу, где уже лежало тело Андрии. Охваченная ужасом, Присцилла, зажав рукой рану, выскочила во двор и побежала вниз к соседнему дому, владельцев которого она совершенно не знала. Она стала громко стучать в дверь и кричать: "Меня зовут Присцилла Дэвис! Я живу в большом доме на пустыре у Хален-бульвара! Я тяжело ранена! Там Каллен! Он убивает моих детей! Он убивает всех подряд!.."

Старику Дэвису нравилось напоминать окружающим, что деньги не свалились ему с неба. Он ратовал за усердие в работе, твердо стоял за свободное предпринимательство и свято верил, что деньги сами могут за себя постоять. Больше всего, однако, он верил в семейные устои и в свою способность воспитать детей по собственному образу и подобию. Старику, вероятно, было приятно сознавать, что после его смерти вся финансовая империя перейдет к трем его сыновьям "целой и неделимой". Однако его собственный жизненный опыт свидетельствовал о том, что это вряд ли произойдет.

Старик сознательно насаждал среди своих сыновей дух конкуренции, заставлял их делать самую грязную работу, а затем, как дотошный и придирчивый сержант, проверял, как они справились с порученным делом.

Кен-младший — первенец и тезка старика — был его любимцем и в каком-то смысле духовным наследником. Родившись в начале "великой депрессии", когда старик только начинал свое дело (оно было связано с поставками нефтеоборудования в Форт-Уэрте), Кен-младший был единственным из сыновей, хоть в какой-то мере испытавшим на себе тяжелые времена (трудности повседневной жизни, создаваемые самим стариком, в расчет не принимались). Кен был маленьким, как и его отец, хрупким мальчиком, которого (по вполне понятным причинам) никто не осмеливался называть "малышкой Кеном". Билл (младший из трех сыновей) был мягким, не таким прагматичным и более походил на свою любящую мать. Алиса Баунд Дэвис любила всех троих, но больше всего Билла; Каллен был самым тихим" замкнутым и сдержанным ("слабаком", как говорили некоторые) — не то чтобы мямлей, но каким-то неуверенным в себе. Однако из всех троих больше всех, пожалуй, восхищался отцом и старался во всем ему подражать Каллен. Все трое, несомненно, знали об ожидавшем их наследстве, но виду не показывали. Старик крепко держал их в руках, строго следя за содержимым их кошельков. Каллен, например, должен был стричь траву на огромной территории их дома на Риверкрест-драйв точно так же, как это делал в свое время Кен-младший и как это предстояло делать Биллу, и получал за эту работу такую же плату — 25 центов.

Если Каллен Дэвис чем-то и отличался от людей своего круга, так это выбором женщин, которые становились его спутницами. Одна из представительниц семейства Ванзандт, потомков первых поселенцев в Форт-Уэрте, основавших "Форт-Уэрт нэшнл бэнк", вспоминала, что еще до женитьбы на Сандре у Каллена выработался определенный подход к женщинам. "Он был для них чем-то вроде Пигмалиона, — рассказывала она. — Он встречался с девушками, так сказать, "из другой деревни". Все они были хорошенькими, но у них не было ни состояния, ни положения в обществе. Возьмите хотя бы Сандру. Типичный пример "девушки из другой деревни". Обыкновенная буфетчица, неотесанная, но хваткая. Она быстро поняла, что от нее требуется, моментально освоилась в новой среде и научилась делать именно то, чего от нее ожидало местное общество".

Весной 1967 года брак Каллена с Сандрой начал расстраиваться, поэтому никого особенно не удивило, что он стал встречаться с Присциллой Ли Уилборн. Еще меньше удивились этому сплетницы из загородного клуба "Ридгли". Присцилла почти каждый день пропадала на теннисных кортах этого сравнительно нового клуба на западной окраине города. Его члены знали о Присцилле весьма немного. Вся информация сводилась к тому, что лет восемь назад она вышла замуж за торговца подержанными автомобилями Джека Уилборна. Ей тогда было 18, а ему почти 40. У нее было трое детей — двое от Джека Уилборна и один от первого брака. Вскоре Присцилла стала проводить большую часть времени в клубе. Как вспоминал впоследствии один из членов клуба, "она направо и налево флиртовала с официантами и спасателями". Незадолго до этого Присцилла выкрасила волосы в платиновый цвет. Своим друзьям она сказала, что сделала это по просьбе (или, скорее, по требованию) Джека Уилборна. Сначала она, по ее словам, оскорбилась и даже заплакала, когда Уилборн попросил ее надеть парик из светлых волос, а затем и выкраситься. Однако немногие поверили этому. В клубе все были уверены, что Присцилла готова была пойти на все, лишь бы выглядеть как можно моложе. В ее намерения, по-видимому, входила и замена мужа, что позволило бы ей укрепить свое материальное положение. Если новый цвет волос кому-то казался недостаточно веским аргументом, ему тут же указывали на слишком откровенные теннисные костюмы, в которых Присцилла с некоторых пор стала появляться на кортах, и на новый состав окружавших ее молодых людей.