Гарри Картрайт - Обвиняется в убийстве

Свидетеля, способного дать более сенсационные показания, чем Дороти Нильд, защита пока не имела. По правде говоря, когда адвокаты вызывали ее в Хьюстон, они даже не подозревали, что Дороти может дать столь неожиданные показания. Первоначально она была включена в список чуть ли не дюжины секретарш, чьи показания в совокупности должны были установить, что, хотя Маккрори и звонил Каллену Дэвису довольно часто, тот редко отвечал на эти звонки. Но получилось так, что всего за несколько дней до ее допроса она практически случайно рассказала Стиву Самнеру о том, что увидела в середине июля. "Мне показалось престо странным, что Маккрори, будучи служащим одной из компаний г-на Дэвиса и его другом, разъезжает на машине с г-жой Дэвис", — сказала секретарша. Она и думать не думала, что этот случай будет иметь столь большое значение. Это были самые важные показания, которыми пока располагала защита: первый раз свидетель защиты оспаривал показания Присциллы, Бэрлсона и Маккрори о том, что все вместе они никогда не встречались.

В ходе перекрестного допроса Толли Уилсону не удалось опровергнуть ее показания, а попытки дискредитировать ее при помощи целой серии утомительных и нудных вопросов о ее прошлом тоже не дали никаких результатов. Джек Стрикленд назвал ее показания "невероятными", а Толли Уилсон едва удержался от того, чтобы не назвать их лжесвидетельством. Если Нильд действительно видела то, о чем она здесь рассказала, спрашивали обвинители, почему же тогда она молчала все это время? А Уилсон заметил: "По ее утверждению, она подошла к окну и посмотрела, с кем уезжает Маккрори, лишь потому, что ей было любопытно. Возникает вопрос: как могла столь любопытная женщина хранить столь долго (целых пять месяцев) в тайне свой секрет?" Стрикленд же спросил: "Если они действительно готовили заговор против Дэвиса, почему бы тогда Маккрори не отойти на пару кварталов и не постараться, чтобы никто из сотрудников компании Дэвиса его не увидел?" Обвинение могло лишь надеяться, что присяжные будут задаваться теми же вопросами.

Какими бы неопровержимыми уликами ни располагало обвинение, у Ричарда Хейнса было одно бесспорное преимущество: он не обязан был доказывать невиновность своего клиента — ему было достаточно посеять семена "разумного сомнения" в его виновности. Поэтому в течение последующих двух недель он разбрасывал такие "семена" с рвением фермера-фанатика. Хейнс ускорил темп отчасти потому, что надеялся завершить всю работу к рождеству (а до него оставалось всего две недели), а отчасти потому, что быстрый темп сам по себе был его союзником, так как приводил к спешке и создавал путаницу. В течение ближайших двух недель ему предстояло допросить более дюжины свидетелей. Если он хорошо все организует, думал адвокат, то рождество Каллен будет встречать уже за семейным столом, а обвинители вынуждены будут отправиться обратно в Форт-Уэрт и снова зализывать свои раны.

Первой в суд была вызвана Мэри Рамсей, жена коммерческого директора "Мид-континент саплай компани", которая показала, что случайно встретилась с Присциллой в Лас-Вегасе 13 июня 1978 года. Присцилла же утверждала, что в Лас-Вегасе в том году не была. Мэри Рамсей, однако, настаивала, что прекрасно помнит, как в течение полуминуты разговаривала с Присциллой в казино отеля "Алладин". О чем они разговаривали, она не сказала. Во время перекрестного Допроса Стрикленд вынудил Мэри Рамсей признаться, что та иногда "плохо помнит даты". Когда же он спросил, почему та так долго молчала и ничего об этом не говорила судебным властям, свидетельница отвечала, что сделала бы это лишь в том случае, если бы к ней пришли с судебной повесткой, что было вполне понятно, учитывая безграничную преданность ее мужа Каллену Дэвису. Сами по себе показания Мэри Рамсей не имели какого-то особого значения, если не считать того, что они опровергали заявление Присциллы — 13 июня Маккрори в Лас-Вегасе не было. Стив Самнер, однако, напомнил репортерам, что "Лас-Вегас — идеальное место для того, чтобы припрятать там деньги. Кто-то мог их там оставить, а Маккрори мог потом взять". Слово "мог" в данном случае играло важную роль в обеспечении успеха защиты.

Дэвид Маккрори, например, вполне "мог" оказаться тем загадочным человеком, подписавшимся "Д. М." под письмом, полученным от анонимного вымогателя, которое было отправлено Каллену Дэвису через две недели после окончания процесса в Амарилло. Это полуграмотное, отпечатанное на машинке письмо, полученное Карин Мастер 7 декабря 1977 года, было теперь зачитано в суде: