Гарри Картрайт - Обвиняется в убийстве

Судья Пит Мур имел репутацию человека сурового, и шутить с ним было опасно. В течение почти десяти лет он председательствовал в суде 184-го округа в Хьюстоне, и за все это время ни разу не проявил себя ни мягкотелым, ни малодушным.

С самого начала он дал понять, что не позволит превращать суд под его председательством в подобие инквизиции или балаган. Заявив, что с Калленом Дэвисом будут обращаться как с обыкновенным заключенным, он не собирался отступаться от своих слов. Заключенным разрешалось иметь при себе лишь одну пару белья, поэтому каждый день рано утром Карин Мастер приносила Каллену в местную тюрьму округа Харрис чистую смену. Всякий раз, когда он появлялся в зале суда или покидал его, его неизменно сопровождал конвой. Разговаривать он мог лишь со своими адвокатами и судебными чиновниками. Представителей прессы заранее предупредили о том, чтобы они не пытались вступать с ним в разговор и не покидали специально отведенные для них места. Никому не делалось никаких поблажек. Живописная стайка группи, присутствовавшая на всех судебных заседаниях в Амарилло, на сей раз либо затерялась где-то на полпути в Хьюстон, либо отказалась от попыток помочь Каллену, поняв их безнадежность. По соображениям безопасности обвиняемого поместили в одиночную камеру, которая ничем не отличалась от других таких же. Это была мрачная, душная комнатушка без телефона и без телевизора. Количество личных вещей было сведено до минимума. В замкнутом пространстве, окруженном толстыми зеленоватыми стенами, была та же обстановка, что и в других камерах: нары, а рядом с ними крохотный умывальник и унитаз. Там была еще полка для бумаг Каллена и газетных вырезок. Чтобы хоть как-то уединиться, Каллен закрыл решетку наволочкой. Ел он то же, что и все другие заключенные, а после каждого судебного заседания снимал с себя дорогие костюмы и облачался в арестантскую одежду.

Хьюстон не был Амарилло или Форт-Уэртом, а судья Пит Мур не был судьей Джорджем Доуленом. Еще до начала отбора присяжных Мур вынес несколько постановлений, которые буквально потрясли защиту. Он запретил снимать какие бы то ни было показания с целью опорочить или очернить свидетеля. Чтобы доказать свою версию о наличии заговора, защите, казалось бы, нужно было допросить Присциллу. Однако защита попыталась отказаться от своей привилегии, позволяющей ей возражать против допроса жены, если она дает показания против собственного мужа. Мур не принял этот отказ во внимание. Обвинение не собиралось вызывать Присциллу в качестве свидетельницы. Поэтому, как отметил судья, если бы он удовлетворил ходатайство защиты, то адвокаты Каллена на более позднем этапе судебного разбирательства "воспользовались бы этим, для того чтобы спросить, Почему обвинение, если ему действительно нечего скрывать, не вызвало Присциллу в суд". Закон не запрещал защите вызывать Присциллу в качестве собственного свидетеля, но, если она будет выступать в качестве свидетельницы не обвинения, а защиты, адвокаты Каллена уже не смогут ставить под сомнение правдивость ее показаний или задавать ей компрометирующие вопросы. Защита надеялась, что Мур позволит ей опросить каждого кандидата в присяжные лично и только после этого 12 отобранных кандидатур будут изолированы. Мур, однако, отказался предоставить ей это право и распорядился, чтобы обе стороны закончили отбор присяжных как можно быстрее. Мур предупредил всех 50 кандидатов в присяжные, чтобы те не распространяли за пределами суда информацию о предстоящем процессе и выполняли все распоряжения суда, как если бы это были 10 заповедей. "Если вы будете следовать моим указаниям, — предупредил их Мур, — мы все будем дома уже вечером".

Никого не удивило то, что все 50 кандидатов в присяжные уже слышали о деле Каллена Дэвиса. К концу первого дня отбора присяжных (это было в понедельник 30 октября) Мур отпустил сразу 12 человек — либо потому, что они уже имели определенное суждение по этому делу, либо потому, что судья опасался, как бы затянувшийся процесс не явился для некоторых из них слишком тяжелым испытанием. И обвинение, и защита хотели предупредить кандидатов в присяжные, что процесс может продлиться 4–5 недель. Но судья Мур прервал их и сказал: "Суд закончится гораздо раньше". К концу второго дня список кандидатов сократился до 34. Поскольку каждая сторона имела право вычеркнуть из списка по 10 кандидатов без объяснения причин, получалось, что в нем оставалось на два человека больше, чем было необходимо для укомплектования состава жюри из 12 присяжных. Обе стороны полагали, что из-за этого придется допрашивать еще 50 кандидатов, но Мур с этим не согласился и сказал, что допрос свидетелей начнется уже в следующий понедельник. И он оказался прав.