Роман Белоусов - Ошибка сыщика Дюпена. Том 1

Разве не звучат как свидетельство очевидца тогда же написанные пушкинские строки:

Поэт запомнил эту встречу с грозным мстителем— одним из «известнейших клефтов», то есть греческих партизан. Впрочем, разве Кирджали был грек? Липранди пишет о нем как о болгарине родом из окрестности Охриды. А это значит, что герой Пушкина был самым настоящим гайдуком — так называли в Болгарии борцов против турецких поработителей. Не один год воевал Кирджали с ними, нападал на торговцев, на поместья бояр, а награбленное возвращал крестьянам.

Недалеко от древнего болгарского города Мелника есть старая водяная мельница. Возле нее нетрудно отыскать надгробную плиту. И хотя камень зарос мхом и покрыт плесенью, можно разобрать слова стершейся надписи. Она говорит об отважном гайдуке Донно, погибшем в бою с турецкими аскерами.

Таких примет немало встретишь на дорогах Болгарии.

… Едва начинал зеленеть лес и раздавались первые зовы кукушки, как в чаще на условленном месте и в назначенный час собирались гайдуки. Зиму они проводили в родных селах, ремесленничали, а по весне подавались в горы, где объединялись в дружины. И тогда от Шаргоры до Странджи, на Английской поляне и на вершине Мургаш, у Синих камней и Девичьей скалы, в ущелье, где пробивают себе дорогу чистые воды Ме-сты, раздавались гайдуцкие песни.

Так писал Христо Ботев, воспевший непокорных духом удалых гайдуков, пять веков оглашавших своими песнями горы и леса.

Гайдуками их прозвали турки. Для них это слово означало разбойника, а для болгар стало синонимом народного защитника, борца за свободу.

Под гайдуцкое знамя вставали многие смельчаки. У них было отважное сердце и грозный вид: на плече старинное ружье, за поясом пара пистолетов и ятаган, на боку сабля. Одевались они по-разному, но почти на каждом была красная суконная рубаха старинного покроя, сборчатые домотканые шерстяные штаны, шитый серебром жилет и дамасский шелковый пояс.

Укрывшись под защитой леса и расположившись лагерем где-нибудь около студеного ключа, гайдуки приносили клятву верности и взаимопомощи. С этого момента жизнь их всегда была в опасности. Турецкая погоня постоянно шла по их следу. Головы убитых выставляли на шестах для устрашения. Но ничто не могло загасить пламя народного гнева. Повсюду гайдуков поддерживали, укрывали и кормили. И так было с давних пор, с того самого времени, как непокорные болгары поднялись против иноземцев.

Первое письменное свидетельство о болгарских гайдуках относится к 1454 году. В старинной хронике упоминается имя прославленного болгарского воеводы Радила, взятого в плен самим султаном. В ней говорилось: «В то же лето Мехмед II пленил Радила, болгарского воеводу, в Софии».

С тех пор во многих документах встречаются сведения о жизни и подвигах болгарских гайдуков. Султанский фирман от 1565 года предписывал покончить с болгарскими гайдуками. Известно, что в 1638 году был убит свирепый гайдук Чавдар-хан. Но оставался в живых его побратим Страхил-воевода. По приказу Мелек Ахмедпаши его софийский наместник Халил-ага в 1651 году преследовал с несметным войском гайдуков, поскольку их развелось больше, чем зайцев. Из подобных же документов известны и прибежища гайдуков. Такими местами в разное время являлись София, Рила и Пирин, а в 1683 году гайдуки контролировали всю главную военную дорогу от Царьграда до Белграда, от Софии и до Солуна. Это было немаловажно, так как жившие вблизи больших дорог находились под постоянной угрозой. Турки, проезжавшие мимо, могли любого угнать в плен, забить плетьми, обрезать уши каждому, кто пришелся им не по нраву.

В XVIII веке гайдуцкое движение стало поистине всенародным, боролась вся Болгария. Даже женщины шли в гайдуки, и многие из них становились их предводителями, например Береза-воевода, о подвигах которой рассказывали легенды. Гайдуки не только мстили за поруганную честь жен и матерей, но и выступали в защиту порабощенных соотечественников.

Насколько расширилось и какой размах приняло гайдуцкое движение, можно судить по путевым запискам некоего Евлия Челебича. Говоря о «великолепном» городе Петрич, он пишет: «Из-за многочисленных гайдуков почтенные люди не могут жить в этом городе, поэтому земли не обрабатываются».