Роман Белоусов - Ошибка сыщика Дюпена. Том 1

Позже, готовя издание сборника своих новелл, Э. По прошелся по всему рассказу «Тайна Мари Роже» и внес еще ряд поправок того же свойства. В общей сложности их было сделано пятнадцать.

Кроме того, в авторской сноске, помещенной в этом издании, Э. По сделал подстрочные замечания, которые ранее отсутствовали. Из них явствовало, что автор якобы знал истину с самого начала и следовал основным фактам подлинного убийства Мэри Роджерс. Но вместе с тем признавал, что многое из того, чем он сумел бы воспользоваться по-своему, случись ему побывать на месте и ознакомиться с обстановкой лично, оказалось упущенным.

Делая эти оговорки, Э. По, однако, продолжал утверждать, что его попытка раскрыть реальное убийство при помощи одних лишь газетных отчетов увенчалась успехом. Это утверждение послужило толчком к тому, что рассказ оброс значительным количеством литературы. Одни твердят, что Э. По раскрыл убийство, другие — что не раскрыл, некоторые предлагают новые версии. Сравнительно недавно была высказана совсем смехотворная мысль, будто убийца — сам писатель. Это превосходно показывает, иронизирует Дж. Уолш, до чего довела «Мари Роже» тех, кто пытался проникнуть в ее тайну. А таких было немало.

Еще при жизни писателя появились, как правило, дешевые, рассчитанные на обывателя, душещипательные сочинения, излагавшие трагическую судьбу нью-йоркской девушки. Образ ее ожил на страницах романа Дж. Ингрэма «Прекрасная табачница». Через несколько лет, уже после смерти Э. По в 1849 году, ее история послужила основой для романа Эндрю Дж. Дэвиса «Рассказы доктора». А еще позже, лет сорок спустя, когда Дж. Ингрэм — первый биограф Э. По — работал над его жизнеописанием, он неожиданно для всех обронил фразу: «Имя морского офицера, убившего девушку, было Спенсер». Никаких ссылок на источники, никаких комментариев при этом он не сделал. Однако, тем самым возвращаясь к версии, как будто уже опровергнутой, он вновь пробудил интерес к ней.

Впрочем, до некоего Уильяма К. Уимсэтта никто всерьез не пытался пойти по этому следу. Свой розыск, предпринятый через сто лет после трагедии, литературовед начал с поисков офицера по имени Спенсер. Скрупулезно изучив отчеты в архивах американского флота, он пришел к такому выводу: «Без подтверждения слова Ингрэма ничего не доказывают». Однако добавлял, что был лишь один офицер-моряк по имени Спенсер, который мог бы оказаться «причастным». А вообще в те годы на флоте числились два Спенсера. Один находился в Огайо и, следовательно, отпадал. Другой жил в Нью-Йорке. В 1841 году ему было 48 лет.

В 1837–1838 годах он находился «в отпуске», а в 1841-м — «ждал назначения». В декабре 1843 года капитан Уильям А. Спенсер — таково его полное имя — вышел в отставку. Проведенные расследования показали, что он не мог иметь какого-либо отношения к нашумевшему делу. Тем не менее поиски Спенсера— того, кто мог быть причастным так или иначе к давним событиям, — оказались все же ненапрасными.

От Уильяма А. Спенсера ниточка привела к сыну тогдашнего военного министра Дж. К. Спенсера— брата Уильяма. Молодого человека звали Филип Спенсер. Он числился гардемарином и плавал на бриге «Сомерс». Неожиданно разразился скандал: сын военного министра был повешен прямо в море за попытку поднять на корабле мятеж. Дело получило широкую огласку: газеты раструбили о нем на всю страну, вызвав сильное возбуждение общественности. И возникает вопрос: не подала ли скандальная история с молодым гардемарином писателю мысль о таинственном морском офицере — убийце Мэри? На этот счет существует свидетельство некоей миссис Уитмен. В марте 1867 года она сообщила, что будто бы году этак в 1848-м, незадолго до смерти, Э. По лично заявил ей, что «морского офицера» в его рассказе зовут «Спенсер». Осталось неизвестным, что сказал он еще, указал ли точно, кем был этот «Спенсер». Но именно это заявление миссис Уитмен, которое стало известно Дж. Ингрэму, дало ему основание использовать его в биографии Э. По.

И очень может быть, что биограф писателя был недалек от истины. Вполне возможно, что Э. По, не желая ограничивать себя рамками одного случившегося факта, стремился использовать другие, в том числе и нашумевший случай с гардемарином. В основе метода писателя лежал принцип монтажа действительности и вымышленного. Он комбинировал реальное, достоверное с тем, что подсказывала интуиция, воображение.

Среди версий, связанных с разгадкой тайны Мэри Роджерс, имелась еще одна, впрочем, довольно нелепая. Существовало мнение, что Э. По создал свой рассказ по просьбе владельца табачного магазина Андерсона, чтобы отвести от последнего подозрения.