Василий Веденеев - Игра без правил

— И еще хорошо бы купаться. Здесь есть где?

— Не устраивает душ? — поднимаясь на веранду и перебирая лежавшие на столике видеокассеты, недовольно проскрипел Лука.

— Хочется живой воды, — устраиваясь в кресле и ожидая сеанса, ответил Михаил Павлович. Фильмы у грека были интересные, многие доставляли истинное удовольствие.

— За дорогой, сзади дома, есть озеро, — включая телевизор, сообщил Александриди. — Думаю, можно купаться. Вы как хотите, утром или вечером?

— Лучше утром.

Посмотрели американскую музыкальную комедию о похождениях двух братьев-джазменов, старавшихся заработать деньги для воспитавшего их приюта. Потом обедали на другой веранде, где закутанная в черное ведьма собрала на стол. Отобедав, немного соснули в своих комнатах; поднявшись, попили чаю, поиграли в нарды, до которых Александриди был большой охотник, — играя, он заводился, пыхтел, лицо краснело, и каждый проигрыш огорчал его так, словно он отдавал последнее.

Гулять пошли вместе — жара немного спала, воздух, казалось, напоен ароматами, и грек, довольный сегодняшним выигрышем, сам отвел Котенева к озеру.

Вернулись к ужину. Поели, покурили, поболтали о пустяках, посмотрели телевизор и разошлись по комнатам. Михаил Павлович разделся и, задернув противомоскитный полог, зажег бра над изголовьем — решил почитать перед сном. В наступившей тишине было слышно, как прошаркала по плитам дорожки ведьма в черном. Где-то, наверное в соседнем доме, играло радио, а Котенев вдруг подумал: странно, что в таком доме не держат сторожевой собаки. Не похоже, чтобы здесь постоянно жили, хотя все содержится в образцовом порядке. Может быть, когда нет гостей, здесь постоянно живет сторож и у него есть собака, а сейчас его вместе с ней убрали, чтобы не глазел на неположенное и сам не вертелся перед гостями?

За стеной в комнате Александриди тихо зазвонил телефон. Потом послышался приглушенный голос грека.

«Опять докладывает, — лениво поворачиваясь на другой бок, подумал Михаил Павлович. — Дисциплинированный».

Вскоре глухо прозвучали по коврам шаги Луки. Через минуту он без стука вошел в комнату Котенева, присел на край постели. Лицо у грека было озабоченным.

— Что читаете? — Видимо оттягивая начало неприятного разговора, он близоруко сощурился, разглядывая обложку книги. — История инквизиции? Охота на ночь глядя забивать голову кошмарами давно прошедших веков? В наше время своих неприятностей хватает.

— Ладно, не крутите, — приподнялся на локте Котенев. — Выкладывайте, что там еще приключилось?

— Так, — отвернулся грек. — Завтра мы должны уехать.

— Куда? — Михаил Павлович сел, опустив босые ноги на пол.

— Недалеко, — уклончиво ответил Александриди. — Однако надо заранее собраться, приготовить вещи и машину.

— Вещи готовлю я, а машину вы? — Котенев вспомнил, что, когда они прилетели, их никто не встречал, но у здания аэропорта стояли «жигули»: новенькие, с полным баком и документами в перчаточном отделении. Открыв багажник, грек вытащил из него ключи и, погрузив вещи, по-хозяйски уселся за руль. Привез гостя в этот дом, а машину поставил в гараж.

— Вы готовите и собираете свои вещи, — поднялся Александриди. — Завтракаем и выезжаем. Дорога не утомительная, не беспокойтесь.

— Что случилось, вы можете мне, наконец, сказать? — Не давая ему уйти, Котенев ухватил грека за руку, заставив снова сесть на постель.

— Сами подвели себя, — высвободив руку, ответил тот. — Звонили в Москву? Я же просил этого не делать! После вашего отъезда мы сняли охрану, и преступникам удалось узнать у Ставич адрес, где мы находимся. Они могут появиться здесь, а следом за ними и милиция, серьезно взявшая их в оборот. Вы же не хотите встретиться с Московским уголовным розыском или БХСС?

— Нет, — помотал головой ошарашенный Михаил Павлович. Ну и система оповещения у Курова!

— И я не хочу, — снова встал Лука. — Поэтому перебазируемся и продолжим наш отдых, но… без фокусов! Ваша безопасность зависит от нас. Понятно?

— Вполне, — заваливаясь на кровать, мрачно ответил Михаил Павлович. — Можете не сомневаться.

— Спокойной ночи. — Грек прикрыл за собой дверь.

Заросший щетиной Витек устало крутил баранку, напряженно вглядываясь через лобовое стекло — где тут особняк, в котором обосновался Котенев? Пора бы уже ему показаться, но вдоль шоссе тянутся сады, глухие заборы, журчат арыки с несвежей водой и поднимается за машиной тонкая, как пудра, красноватая пыль, оседающая на листве придорожных кустов. Солнце стоит высоко, хотя еще рано, и припекает просто спасу нет, а внутри салона как в парилке — хоть снимай с себя одежду и сиди голышом. Рубаха прилипает к мокрой спине, в ботинках хлюпает, и Жедь недолго думая разулся.