Хельга Графф - Одноклассники

До моего отъезда Алешка звонил еще несколько раз, успокаивая и уверяя, что нужна ему. Он всегда был немногословен и «я люблю» повторять не хотел, хотя услышанные из его уст эти слова были самыми желанными. С тяжестью в сердце уехала домой. Те несколько часов в пути я постоянно думала о нем, представляла его с женщинами, тихонечко плакала, уткнувшись в иллюминатор. Страдала от невозможности принять для себя оптимальное решение. Связывать свою судьбу с моей он совсем не собирался, так зачем мне присутствовать в его жизни и с какой целью? По завершении своего путешествия я уже приняла окончательное решение расстаться с ним навсегда, хотя и не представляла себе, как смогу это сделать, но в том, что этот шаг совершить необходимо, была абсолютно уверена.

Написала прощальное письмо. Писала долго: несколько дней, тщательно обдумывая каждое слово. Даже на мой взгляд, не говоря уж об Алешке, письмо получилось довольно прямолинейным. В нем говорилось обо всем, что мне не нравится в наших отношениях, и о замеченном мною его неприкрытом интересе к женщинам. Преподнесла все аргументированно и четко, но в то же время деликатно. Отправив послание по электронке, не успокоилась, но была совершенно уверена, что на все мои выпады и обвинения Алексей не ответит, поскольку задето его самолюбие. Как человек гордый и себялюбивый, он вряд ли захочет со мной общаться.

Прошло несколько дней, и неожиданно пришла sms, в которой Лешка, очень нежно обращаясь ко мне, сообщил, что прочитал мое мрачное письмо и что я во многом, если не во всем, не права. «Я тебе обязательно отвечу, но чуть позже», – доброжелательно писал он. Через несколько дней пришел ответ на мое заключительное послание. Лучшее средство защиты – нападение. Конечно же, он набросился на меня, как зверь. При этом ссылался на мою зашкаливающую ревность, по его мнению, доходящую до абсурда, параноидального бреда, почти поставив мне диагноз. Аргументация в его ответах была не стопроцентная, и убедить меня в правдивости своих слов он не смог, но вместе с тем спрашивал, почему мы не можем сохранить нашу дружбу, ведь он меня любит и ему будет больно расстаться со мной: «Хотел бы тебя обнять и не верю, что ты можешь отвергнуть и оттолкнуть меня». И снова в письме красной нитью проходила тема семьи: «Я устал от грусти и одиночества и хочу иметь семью и детей, не могу не оставить для себя такого шанса…»

Приговор мне, вернее, нашим отношениям. А ведь я неоднократно говорила ему, что на двух стульях усидеть невозможно. «Напиши же мне хоть что-нибудь хорошее», – высказал он свою последнюю просьбу. Делать нечего, пришлось ответить. Следующее мое послание получилось куда более сдержанным, но с добрыми словами и пожеланиями в конце. Я и не сомневалась, что он мне обязательно ответит, но на следующий день пришла короткая sms: «Спасибо за наконец-то хорошее письмо. Давай немного отдохнем… Мы оба устали от такой переписки». Ну что же, отдохнем.

Я не заглядывала в телефон и в свою электронку – была уверена, что ничего нет и не будет еще пару недель. Мама пошла еще дальше, предположив, что Алексей объявится только к Новому году. Но через четыре дня от Лешки пришло новое сообщение, в котором он прощался со мной перед своим отъездом на Север и писал, что я ему безмерно дорога и останусь в его душе и сердце навсегда. «Мучаюсь от того, что приношу тебе боль, дорогая, неужели ты сомневаешься в том, что наши отношения продолжатся?» В эти строчки он вложил столько любви и нежности, что не поверить в его искренность было невозможно, и вера в его серьезное отношение ко мне вернулась вновь. А что нам, женщинам, еще нужно? Скажи пару хороших, ласковых слов, и мы поверим самому дьяволу! Я ответила такими же, полными любви и нежности сообщениями, но Лешка остался верен себе.

Прошло уже четверо суток со дня его отъезда, а для меня не было ни ответа, ни привета. На пятый день, серьезно обеспокоенная его длительным молчанием, я наступила на горло своей гордости, хотя и обещала маме не проявлять инициативу, и написала sms с коротеньким вопросом: «Ты уже на месте? Всё в порядке?» Через пару минут как ни в чем не бывало пришел ответ, что у него всё нормально. «Вот, сволочь, – подумала я со злостью, – знает ведь, что волнуюсь, и хоть бы хны, не может написать два слова, и это человек, который клянется мне в любви!» После этого я твердо решила: что бы ни произошло, никогда не писать первой, а лишь отвечать на его послания, да и то – нечасто.