Николай Старинщиков - Слуга

– Сомневаюсь… Он не взял даже оружие, а Гущу всего лишь обезвредил на время.

– Ваша жизнь меня как-то не волнует!

– Умер Максим – и хрен с ним…

– Как ты сказал?!

Тюменцев кинулся к Иванову. Серебров скакнул между ними:

– Брейк, ребята! Разойдись! Меня интересует причина задержания. Бежавший прихватил тулуп, связал сержанта и не взял табельное оружие.

– Как не взял?! – Тюменцева трясло. – У него, может, затвора одного не хватало…

– С вами не соскучишься. – Серебров шагнул кабинетом. – Нет, дорогие мои. Думаю, пистолет ему не был нужен. Но он прихватил тулуп… Учтите, времени у него было в обрез, он действовал быстро и, скорее всего, подсознательно. Вопрос: каковы могут быть действия с его стороны в дальнейшем? Лично я сделал следующий вывод: мы имеем дело с подготовленным человеком. Пистолет ему не нужен, поскольку у него имеется собственное оружие. Тулуп он будет использовать для ночевок в лесу, у костра. Возможно, у него имеется точка – там он хранит передающее устройство, продукты питания… Может быть, у него там есть и сообщники.

– Да-а-а, – Тюменцев закатил глаза. – Не было печали…

– Хочу заметить, – дополнил Иванов. – С тулупом ему не до города.

Серебров благодарно взглянул в его сторону:

– Верно подмечено. Я и говорю, что он будет ночевать в лесу. Ваша точка зрения подтверждает мою версию… – Он присел на стул. – Теперь пригласите дежурного сержанта.

Вскоре Гуща стоял в кабинете. Он проклинал тот день, когда согласился на уговоры зятя и пошел служить в «мусора». Раньше было ещё ничего. Отдежурил – и шагай домой на двое суток.

Полковник Серебров слегка ободрал его взглядом и подступил с разговором, поднимаясь со стула:

– Прошу садиться, товарищ сержант.

– Спасибо, я постою.

Однако Серебров поставил перед ним стул. Гуща уселся.

– Я полковник ФСБ Серебров… Никто вас не собирается преследовать, поскольку нет к тому оснований. А если кто и надумает, – он покосился в сторону Тюменцева, – приходите прямо ко мне – вот моя визитка. А теперь прошу рассказать по порядку.

Сержант взял картонку и стал рассказывать, глядя в пол:

– Нас было двое. Нам приказали ехать в Нагорную Дубровку – там вроде один утопился. Когда приехали, там стоял этот, над трупом, который сбежал.

– А утопленник?

– Лежал на песке. Я так понял, что сбежавший жил там в палатке… Короче, мы поймали его почти что с поличным – он накинулся в воде на того покойника и утопил. Об этом говорили два мужика. Они на джипе потом уехали.

Серебров обрадовался:

– Где их данные?

– В рапорте.

– Но там нет этих сведений! Или я что-то не понимаю…

– Я писал два рапорта. Один – когда только приехали. А потом – когда на меня напали. Передал Иванову.

Серебров уставился в его сторону:

– Где первичный рапорт?

Оперативник поднялся со стула, улыбнулся нервно:

– Все документы я передал оперативно-следственной группе…

– Свидетелей допросили?

– Почуяли жареное – их и смыло. Вдвоем нам было не удержать никого. Только и смогли, что доставить того буяна… Не виноват, говорит… Спасал потерпевшего, когда тот захлебнулся.

– Спасал, говоришь?

Гуща продолжал страдать на своем стуле. Шею после вчерашних объятий ломило. И когда только кончатся испытания!

– Что еще можешь сказать, сержант? – спросил полковник.

– Больше ничего, – развел тот руками. И вдруг вспомнил: – Куртку забрал с собой. Из камеры. Говорит, клопы завелись у вас, вытряхнуть надо. Как дал мне по ребрам, так чуть душу не вытряхнул, зараза. Подготовленный бандит – это уж точно. А ведь я в детстве-то сам был драчун превосходный.

– Да что ты говоришь!

– Так точно!

– Тогда отдыхай…

– Не понял…

– Ступай, говорю! Из отделения не отлучаться – до особого распоряжения.

Гуща поднялся и, подобрав живот, вышил из кабинета.

Время тянулось к обеду, а уголовное дело нисколько не сдвинулось с места: отсутствовал подозреваемый, пусть совсем никудышный, но с которым можно было работать. И руководство решило приступить к масштабной операции.

ОМОН погрузился в автобусы и тронулся в путь. Дорогой командиры выставляли посты, инструктируя бойцов. Каждому посту придавались портреты беглеца, изготовленные полицейским фотороботом. По такому портрету можно было хватать чуть не каждого бородатого.

Обойдя косогор, Михалыч вошел в лощину, у ключа напился и стал подниматься среди кедров в деревню. На задах, помнится, была вдоль кедрача приличная тропка – езжай хоть на телеге либо на машине. Теперь здесь вплотную стояли участки. Распахали даже тропинки.