Григорий Тюренков - Сквозь черные стекла очков

– Пойдем отойдем, базар есть, – сказал пьяным голосом синеглазый крепыш.

Они вышли из шумного клуба на улицу, и подошли к черному «Мерседесу» Тюрина. Малаш достал пачку «Парламента» и закурил.

– Короче завтра дело намечается, там чертила один, любит детей чпокать, – сказал заплетающимся языком Андрюха и нечаянно сломал сигарету пальцами.

– Адрес известен? – спросил Гриха, в свою очередь, раскуривая «косяк» с афганской «пылью».

– Да, это в поселке, завтра едем?

– Да, – недолго думая ответил повеселевший главарь ОПГ. Ну, вот и отлично. На том и решили. Когда спустились в шумный подвал, блондинка Оля уже строила глазки Румыну, кокетливо проводя длинным наманикюренным пальчиком от его груди до низа живота и растягивая свои розовые силиконовые губки в недвусмысленном предложении. Викуся подскочила к Григорию и увлекла его на танцпол, где уже дергали конечностями под какой – то жесткий «хаус» полсотни юных тел. Ее движения были грациозны как у пантеры, она обвила его шею своими ухоженными руками и они закружились в танце неистовой страсти. Григорий поцеловал ее в алые пухлые губы и подумал, как все хорошо складывается, а что будет дальше???

А дальше было вот что…

***

Лил проливной дождь, смывая с земли всю грязь и отправляя мутные потоки воды в канализацию через чугунные решетки в асфальте, которого еще полгода назад здесь и в помине не было, пока в поселке не поселился глубокоуважаемый Константин Петрович Высокин, депутат городской думы и один из самых известных политиков Кубани. Его лицо частенько мелькало в экране, он любил произносить проникновенные речи с трибун, обещать гражданам стабильность и прочую ерунду, которую любят обещать все госчиновники. Но ровно полчаса назад, депутат обещал покровительство одному молоденькому мальчику, которого нашел в интернете на сайте знакомств. Но для этого вызвал его к себе в загородный дом, отменил все встречи и, развалившись в глубоком кожаном кресле цедил из пузатого стакана дорогой французский коньяк, на низком журнальном столике лежала кубинская сигара, в два раза превосходящая по цене старенький русский автомобиль, который несся в поселок, несмотря на ливень и яркие вспышки электрических разрядов, прорезающих серое небо на части. Эту сигару подарил ему сам губернатор края Александр Александрович Чинюк на одной из светских тусовок, где собирались все представители элиты города. Тогда они и познакомились: Чинюк продвинул его в администрацию, посадил в депутатское кресло, и его крепкая рука управленца, чувствовалась на расстоянии, помогала сделать очередной шаг, направляла, такое знакомство делало Константина Петровича неприкасаемым. Он этим пользовался и поэтому сейчас, когда квадратный охранник в черном дорогом костюме с галстуком и дебильноватым выражением лица, принес ему черную телефонную трубку, грузный и седой Хозяин протянул свою ухоженную руку со следами маникюра на ногтях и, поднеся к уху, вальяжно сказал:

– Алло! Слушаю! Как? Сейчас? А Чинюк там будет? Блядь! Ладно, я сейчас приеду, подготовьте отчеты по земельным участкам в Калининской. Да я ничего не хочу больше слушать! Я буду через полчаса, давайте.

Настроение испортилось, надо было ехать на встречу, там был его покровитель, которому ни в коем случае нельзя выказывать свое недовольство. Хозяин бросил трубку охраннику и пошел на второй этаж своего шикарного четырехэтажного особняка, который даже по скромным оценкам риэлторов стоил как целый подъезд, в блочной пятиэтажке где – нибудь в центре города. Витые лестницы, мраморные полы в трех ванных, отделанных дорогой плиткой, участок размером с футбольное поле, коротко постриженный газон, привезенный откуда-то из Канады. Откуда именно Константин Петрович и сам не знал, да и не хотел знать, это были не его проблемы, такой мелочью занимались его подчиненные, начиная от проектировщиков его особняка и заканчивая накачанными охранниками с висящими на могучих плечах миниатюрными, будто игрушечными пистолетами – пулеметами «кедр». Их в его подчинении было пятеро: низкий коренастый Борцуха со сплющенными ушами и наглым взглядом; высокий, весь бугрящийся мышцами Шварц, который в девяностых занимал все престижные места на соревнованиях по культуризму; широкоплечий чемпион края по карате до, которого просто называли Артем; толстый и с виду неуклюжий Кабан, который обычно в драке с прыжка ногой ломал противнику шею и конечно же их бригадир и начальник, хмурый крепыш с злыми черными глазами и прической ежиком Виталий Борзаков по прозвищу Борзый. Борзый и собрал вместе всех этих четверых быков еще в две тысячи третьем, правда, начинали они тогда с рэкета на Вещевом рынке, который местные называют «Толчок». Их было всего пятеро, но ни одна бригада из сборщиков дани, не рисковала с ними связываться. Ребята были отмороженными по всем статьям и при малейшей опасности доставали стволы. Но, то время давно ушло и сейчас тридцатитрехлетний Виталий Борзаков, он же Борзый был начальником частного охранного агентства «Цербер» куда и входили его бравые гусары с дебильными выражениями лиц и беспощадными взглядами.