Григорий Тюренков - Слесарь

Слесарь

Пролог

Колючий снег сыпал во всю мощь, покрывая непролазную грязь промышленной зоны белизной первых зимних осадков. После дождливого ноября лужи замерзли с приходом первого крепкого мороза, улицы опустели, лишь автомобили и грузовики пробирались к своим заводам и выпускали наружу рабочих. На заводе фирмы «АТ – Строй» начиналась рабочая смена, которая шла с семи тридцати утра и до половины пятого вечера. На втором этаже, в бытовке стучали костяшками домино об обшарпанный деревянный стол четверо деревенских мужиков: Женька, Круглый, бригадир Толик и сварщик Санек. Справа от Круглого сидел пятидесятилетний Серега Спрыдчан, долговязый, с пышными усами, и усталым взглядом смотрел утренние новости. По телевизору как всегда показывали про обстрел Донецка, речь Путина, просьбы Порошенко по газовому вопросу, и прочие грязные игры политиков. Слева от невзрачного Санька, попивал крепкий чай сгорбленный и вечно хмурый Рома Дигнер. В игре он не участвовал, а только читал СМС от жены. Абсолютно седой тридцатитрехлетний Леха спорит со сварщиком Вовой, занудным черноволосым «упырем», который любит почесать языком и обосрать всех вокруг, виня их в своих косяках и проблемах. Круглому – пятьдесят четыре, он седой как пепел, низкий, вечно улыбающийся, бывший бригадир. На столе пустые рюмки со вчерашнего застолья, сорокалетний крепыш Назаров ест из банки курицу с вермишелью, в бытовку бесшумно заходит мужчина средних лет, в запачканной ржавчиной спецовке, с пластиковыми прозрачными очками, натянутыми на черную шапку. Римский профиль, волевой подбородок с ямочкой, пухлые губы, дерзкие карие глаза. Жилистый, рост метр восемьдесят, резкие движения какие бывают только у спортсменов. У него было четыре квартиры в городе, три иномарки, полмиллиона долларов, покоившиеся на дне спортивной сумки, целый склад оружия в доме и множество недоброжелателей на его кровавом пути, по которому он следовал с две тысячи второго года. Конечно, никто не догадывался о его второй профессии. Тридцатипятилетний Незнамов Артур Адольфович работал в бригаде слесарем: изготавливал на станке детали для подстанций, помогал сварщикам приварить стойки, стенки, углы, фронтоны и делал еще множество пыльной и тяжелой работы. В заставленном железными коробками гаражей цеху, стояли древние темно–зеленые станки: две гильотины, два гибочных станка, на железных столах валялись «фортуны», железные «рашпили», треугольные напильники. Зарплата слесаря Незнамова тридцать тысяч рублей. Не хватит, чтобы оплатить приличную квартиру в центре города, не говоря уже о шикарном спортивном «Мерседесе» купе, который стоял в гараже во дворе пятиэтажки. На Славянском микрорайоне припаркована маленькая дамская «Тойота Витц», неприметная и поворотливая в городских пробках. В поселке Знаменском – черный джип «БМВ X 6», с дьявольскими зрачками фар. Слесарь никогда не позволил бы себе все эти дорогие вещи, а в спортивных сумках слесари обычно носят заготовку или грязную спецовку домой на стирку жене. Но Незнамов не был женат, он любил мимолетные романы и дорогих проституток, которые стоят всю его месячную зарплату за ночь любви. Второй профессией Незнамова были заказные убийства. Пять десятков ликвидаций по всему городу и краю. Криминальные авторитеты, не поделившие территорию; депутаты, заказанные своими коллегами; адвокаты, защищающие интересы мутных личностей, шарящих во всех сферах жизни; бизнесмены, отказывающиеся платить дань бандитам и даже три полковника милиции в две тысячи седьмом в бассейне института Физкультуры. Слесарь помнил, как прозрачная вода, воняющая хлоркой, окрасилась в красный цвет, когда три головы разлетелись вдребезги от короткой очереди из «Кедра». За тот заказ он получил два миллиона рублей и новенькую «Хонду Аккорд» перламутрового цвета. Заказчики выходили на него через подставное лицо – Кукушкина Витю, рядового быка из группировки Генерала. Тот звал Слесаря в группировку, но Незнамов привык работать один, тем более кроме Кукушкина никто не знал киллера в лицо. Незнамов был осторожен как матерый волк, всегда чувствовал опасность за несколько шагов впереди и успешно маскировался. На заводе особо ни с кем не общался, водку с мужиками не пил, медную проволоку не воровал. Все считали его заносчивым, но ему было плевать. Перед глазами, то и дело проплывали картинки из прошлого, обрывки памяти. Лужи крови на девственно белой стене кавказского кафе «У Ашота». Горсти гильз на узорчатом кафеле в квартире депутата Мазунова, в которой пришлось валить десять верных телохранителей. Медицинская нитка для ампутаций в зажатых кулаках, которая за полминуты отпилила голову беспредельщику Карцидзе, который терроризировал весь район. Он помнил каждый свой заказ, в мельчайших подробностях. Профессионал своего дела знал, за что получает деньги…