Сергей Белошников - Полнолуние

Перед нами, уставившись в небо широко открытыми глазами, лежал мертвый Антон Михайлишин.

Я молча высвободился от Стасиных рук, подошел к убитому и опустился перед ним на колени. Отложил в сторону ружье и направил луч фонарика на грудь существа, которое когда-то называло себя человеком. И почувствовал, как у меня замирает, останавливается сердце. Потому что у него на груди, под правым соском, четко виднелось родимое пятно в форме перевернутой пятиугольной звезды.

Помедлив, я одним движением ладони опустил у убитого веки, прикрыв ему глаза. Я смотрел на белое, обескровленное лицо чужого мертвого мужчины и ничего не испытывал – ни ненависти, ни жалости, ни сожаления. Ничего, кроме бесконечной усталости. Все было кончено. Навсегда.

– Почему? – послышался тихий голос Стаси.

Я встал с колен и повернулся к ней.

– Потому что он был моим братом, – сказал я спокойно.

Я поднял голову, стараясь сдержать внезапно подступившие слезы, и вдруг понял, что дождь кончился. Над нами, среди ветвей сосен, на очистившемся небе острыми яркими точками сияли звезды. Стася обняла меня и тоже посмотрела на небо. И как раз в этот момент горизонт прочертила тонкая линия падающей звезды – предвестницы скорого августовского звездопада.

– Скорее загадай желание, – тихо сказал я.

Стася что-то неслышно шепнула. Я покосился на нее. Она робко улыбнулась.

– Загадала?

– Загадала, – ответила Стася и покрепче прижалась ко мне.

Я обнял ее за плечи.

– Теперь уже все позади… Пойдем… – сказал я.

И мы, обнявшись, стали спускаться с холма навстречу сине-красному миганию милицейских джипов, лаю собак и бегущим навстречу людям.

Обнаженное мертвое тело, еще недавно бывшее Антоном Михайлишиным, было неподвижно распростерто на земле.

Внезапно кожа на левом виске мертвеца зашевелилась, и на этом месте бесшумно вырос маленький, едва заметный бугорок. Потом с легким треском кожа лопнула и из бугорка вывалился крохотный кристаллик-октаэдр. Он упал в густую, мокрую после дождя траву и тут же в ней затерялся, застыл.

Кристалл лежал в траве неподвижно.

До поры, до времени.