Семен Майданный - Смотрящий. Блатной романс

Свою кликуху Словарь получил, потому что женился на интеллигентной бабе - Словаря тянуло на интеллигентных. Но она больше в словарях рылась, чем на кухне горбатилась, вот они послал ее подальше. А кликуха прилипла.

- Отмечать наш профессиональный праздник будем, - процедил из-за спины Виталия Ефремовича Малюта, и по его голосу было не просечь, с угрозой это сказано или обыкновенно.

- Ну тогда присаживайтесь, гости дорогие,- попытался изобразить из себя гостеприимного хозяина мент и суетливо стал сгребать на газету мусор со стола. - А какой праздник? День строителя?

- День животновода, - обозначил свое присутствие Пырей. Его хищный острый нос сперва приценил все углы в кубрике-каюте, прежде чем Пырей нашел себе откидную баночку у трапа и сел.

- Не понял юмора, - посмел сказать Иваныч.

- Праздник мокрых штанов, - объяснил Виталий Ефремович. - Как пишут в красивых книгах; «Праздник похороненных надежд».

Слово «похороненных» Ивану Иванычу очень не понравилось, и он инстинктивно поскреб ногтями кадык:

- Ну, обыграл нас этот Храм. Так это только пока. Он ведь, пока лепил горбатого, восемь раз подставился. И мне теперь осталось только взять его тепленького под белы рученьки. Так что, гости дорогие, все путем.

- Все путем, - загадочно повторил за ментом Малюта и не чинно, а вверх тормашками высыпал содержимое пакета на стол: пузырь «Синопской», банка оливок, хлеб, буженины с полкило.

- Все путем, - тоже повторил глухо Словарь, выдвинулся вперед и одну за другой стал выставлять из карманов на стол литровые бутылки «Бифитера». Первая, вторая, третья, четвертая… пятая.

- Куда ж столько?! - всплеснул руками Иваныч. - Тут до поросячьего визга упиться можно!

- А нам визжать по-поросячьи только и остается, - так никуда и не присел брезгливо морщащийся Виталий Ефремович. - Повизжим за упокой похеренных надежд.

- Виталий Ефремович… - Иваныч позволил себе возразить, хотя недобрые предчувствия заставляли горло сипеть. - Не все так кисло, как кажется. Теперь Храм у меня в руках. И я уже подписал бумагу о его задержании. Завтра утречком мои лейтенантики наведаются к нему в офис…

- Что-то дочка твоя тебя навещать перестала, - отмахнулся от подробностей Виталий Ефремович. - Не любит?

- У молодых своя жизнь, - по инерции ответил майор и запоздало напрягся: - А при чем тут моя дочь?

- Так, к слову. Не бери в голову. У тебя в этом гадюшнике чистые стаканы найдутся?

Иван Иванович вздохнул облегченно и засуетился:

- Стаканы? Это я мигом, - пошарил в подвесном шкафчике. Не нашел. Поглядел на полке. Не обнаружил. Двинулся к шкафчику между Малютой и Словарем.

И тут Малюта со Словарем подхватили мента под локти и со всего маху двинули лбом о переборку. И так три раза, чтоб не рыпался. И усадили меж собой уже совершенно другого Иваныча, обломанного и завявшего.

Пырей в свою очередь живо поднялся с места и достал из широких штанин рыжий медицинский шланг и веселенького цвета пластмассовую воронку.

- Глотай! - сунул он конец шланга в зубы майору.

- Ребята, зачем? - пуская кровавые пузыри, загундел плавающий глазами Иваныч. - Не надо. У меня все на мази. У меня бумаги на Храма подготовлены. Он восемь раз прокололся. У нею целый букет статей, завтра утром я к нему в офис лейтенантов отправлю. А если со мной что случится, так в Вирши комиссия нагрянет. Такой кипеж поднимется!…

- Глотай! - почти ласково потрепал Иваныча по обвислым щекам Виталий Ефремович. - Нам у тебя немного желудочного сока для анализов надо взять. А потом мы спокойно, без обид жахнем. И завтра утром ты спустишь свору своих лейтенантов на Храма. А пока глотай,- и прозвучало это как-то почти убедительно. Почти умиротворяюще.

И Иван Иванович сам не въехал, как заглотил шланг. И теперь уже Словарь, нашупав на столе поллитровку, саданул ею наотмашь майора по темечку. Бутылка осталась цела, а майор обвис - с рыжей макарониной шланга изо рта.

Но недолго сам по себе болтался второй конец макаронины. Изловив его, Пырей примайстрячил воронку и вопросительно посмотрел на Виталия Ефремовича.

- Гаси, - равнодушно дал отмашку Виталий Ефремович и отвлек глаза на перстенек, камушек которого забавно ломал свет. - Он правду говорил - если с ним что случится, в Вирши важная ментовская комиссия нагрянет. А нам только того и надо. Кто последнюю неделю городок на уши ставил? Храм. На кого Иваныч на завтра ордер подписал? На Храма. Кто сегодня по злобе блатной Иваныча жестоко завалил? Как ни крути - опять Храм. Так что не тормози.