Семен Майданный - Смотрящий. Блатной романс

Тогда Шрам надвинулся на шеренгу и, улепив Филипса за грудки, выволок на шаг вперед;

- В каком году погиб Виктор Цой?

- В девяностом! - испуганно рявкнул меломан, ни жив ни мертв. Еще он верняк крепко бздел за неуставные патлы до плеч. Он здесь единственный не имел бритого затылка.

- Молодец! Стать в строй. - Сергей переместился дальше вдоль шеренги, нашел-таки того битюга, который позволил себе смех в строю. - Ну-ка два шага вперед! - Теперь Сергей корчил рожу, будто собирается почикать пацана на консервы. Типа никто не забыт, ничто не забыто. А то, видишь, хихоньки развел в строю. Салабор!

Братан вышел и загорланил в дебильной манере морпеха из голливудских фильмов:

- Погоняло - Шатл! Был при Малюте правой рукой!

- Дрочил ему, что ли? - хмыкнул Шрамов. И хотя был на полторы головы ниже громилы, выглядело так, будто тот Сергею в пупок дышит.

И теперь уже открыто заржали все новобранцы, по-провинциальному еще таскающие на себе цепи, гайки и прочее рыжевье.

- Ша, - не слишком грозно, больше для порядка, приструнил Сергей и зарядил Шатлу следующий вопрос: - А ну-ка, крутой, хвались, мотал ли срок?

- Пятнадцать суток, - из-под поникшего лба прогундел Шатл и, видя, что над ним снова готовы заржать, уточнил: - Два раза!

- М-да, - покривился Шрамов. Типа урытъ такого - весь день потом отмываться, так что живи, лошарик, пока я добрый. - Работнички, мать ети! - и уже обратился ко всей бригаде бравым полковничьим голосом: - Есть кто знакомый со скамьей подсудимых?

Вперед вышли четверо человек, и, как ни странно, среди них был Ридикюль.

- Два года условно. За валюту, - ответил он на немой вопрос Шрама.

Теперь над Игорем Гречкиным уже никто не решился насмехаться.

- И правильно, что не ржете, - на абсолютно полном серьезе отчеканил Сергей.- Тем, кто пайку хавал, у меня особый почет. Думаете, я в ваши кондовые Вирши завернул хрустов по-легкому настричь? Хер тому в грызло, кто так думает. Я здесь - чтоб городок на понятия поставить! Будем отныне по правильным законам жить, будем ответы держать, будем в общак честную долю отстегивать. Всем ясно? Я дважды повторять не буду.

Один из выступивших - Губарь - размечтался, как Храм сейчас его спросит, за что, мол, чалился. И тут Губарь на чистой фене обрисует, как косил на трассе под гаишника и обметал шоферюг - такой он умный. И, могобыть, Храм назначит Губаря своей правой рукой, а этот промокашка Леха отодвинется в шестерки. Но Сергею Шрамову обрыдло корчить из себя Григория Котовского. У него сегодня еще имелись неотложные дела. Поэтому Шрам обернулся к Лехе:

- А дядька Макар здесь?

- Туточки я, - тут же переступил порог старый жулик. Походка хиляющая, грабли по карманам, будто перышко дежурят, только рожа не в резонанс. Рожа довольная и лоснится, будто у прижившегося в рыбном магазине кота.

- Тебе помощники нужны? Выбирай, - сделал широкий жест Сергей.

Теперь, раз такое дело, настал черед прошвырнуться туды-сюды перед необстрелянными пацанами матерому рябому старцу. Нужны ли были ему подчиненные по его задачам - шут знает. Но кто ж откажется на халяву покомандовать? Чем-то Макару приглянулся Филипс.

- Ну-ка ответь мне, Филиппок. - Оказывается, дядька Макар пошло подслушивал под дверью и уже запомнил имя меломана. - За что менты людей хапають?

- Берут не за что, а потому что, - четко ответил музыковед. А забытый плейер продолжал пойманным воробьем тонко чирикать из кармана.

- Неплохо, хлопче, - осклабился дядька Макар, полез в чужой карман и выключил игрушку. - А теперь подскажи, в якому углу тебя трахнуть? - Обрюзгшее хайло дядьки стало твердым и непрозрачным. И фиг врубишься, шуткует он или в натуре опустить музыканта собрался?

Пацаны аж дыхание затаили. А может, следом за Филипсом их черед придет?

- Вон в том, - без запинки указал под потолок на верхний правый угол Филипс.

- Гарно отмазался, - одобрительно хлопнул старик бойца по плечу и обратился уже к Сергею: - Кажись, цэй парубок мне в ученики сгодится.

- Пусть так и будет, - огласил начальственное мнение Сергей Шрамов и теперь решил отобрать и для себя одну конкретную штатную единицу: - Эй, Радикюль, а ну-ка ответь, что есть самое заморочное в бухгалтерском деле?

- Проводки, - отлетело от зубов бывшего валютчика.

- А ну-ка повтори скороговорку: «Расскажи мне про проводки, про проводки, про проводки, про проводочки свои».

- Расскажи мне про проводки, про, проводки, про проводки, про проволочки свои, - более-менее без запинки повторил последний в шеренге.