Андрей Воронин - Атаман. Черная месса

В огромном читальном зале Кириллов взялся просматривать подшивку «Правды» – пожелтевшие листы с непривычным шрифтом заголовков и фотографиями отвратительного по современным меркам качества. За сорок шестой год он не нашел упоминания о Крайневе. Зато начало сорок седьмого заставило затаить дыхание, будто он, как в колодец, провалился в морозный и темный двор Лефортовской тюрьмы.

В номере за семнадцатое января были такие строчки:

«Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела дело по обвинению арестованных агентов германской разведки, главарей вооруженных белогвардейских частей в период гражданской войны атамана Крайнева П.А., генерал-лейтенанта белой армии Шкуро А. Г., командира «дикой дивизии» генерал-майора белой армии князя Султан-Гирея Клыча, генерал-майоров белой армии Краснова С. Н. и Доманова Т. И., а также генерал-лейтенанта германской армии эсэсовца фон Паннвица в том, что по заданию германской разведки они в период Отечественной войны вели вооруженную борьбу против Советского Союза и проводили против него шпионско- диверсионную и террористическую работу…»

Все перечисленные лица с учетом тяжести совершенных преступлений и в соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года были приговорены к повешению. Приговор приведен в исполнение…

Выходит, этот человек – предатель? С таким взглядом, с такой осанкой? Но против фактов не попрешь.

Кириллов позвонил на фирму. Заболел, самочувствие отвратительное, в ближайшие дни не появится и по e-mail-y ничего не пришлет. Так плохо, что даже дома работать не в состоянии? Да, сильно простыл, температура. Про себя послал начальника отдела подальше и вдруг ощутил неведомое раньше чувство унижения.

Сперва соврал вышестоящему, потом его же мысленно выматерил. Крайнев так бы себя не повел. Наверняка он стоял по-офицерски прямо, даже с петлей на шее в тюремном дворе.

А ему, Кириллову, чего бояться? Почему бы честно не сказать, что дела сугубо личные, не до работы в ближайшие дни. Выскажут недовольство? Да ради бога! Пусть хоть уволят. Звезд он с неба не хватает, но опыт кой-какой имеется. В два счета найдет новое место.

Привычка микшировать, смягчать, не лезть на рожон. Разумные по сути правила, только они превращают мужчину в бесхребетное существо неизвестного пола. И с женой он хотел как лучше. Долго и нудно выяснял отношения. Хотел доказать со всей очевидностью, что она не права. Кому доказать, женщине? Задать ей добрую трепку, мигом пришла бы в норму! Сейчас возилась бы на кухне, стараясь ублажить обедом.

Олег стал целенаправленно собирать информацию. Этого добра в огромном мегаполисе хватало. В Москве информация была воздухом, которым дышали горожане, она расстилалась под ногами, имитируя асфальтовое покрытие, лилась с небес, подражая дождевым струям. Информация необходимая и бесполезная, похожая на правду и демонстративно фантастическая.

Вскоре Кириллов окончательно убедился: человек, похожий на него как две капли воды, не мог быть связан с их фамилией даже отдаленными узами родства. Петр Алексеевич Крайнев родился в Санкт-Петербурге в семье генерал-лейтенанта Генерального штаба Алексея Николаевича Крайнева, происходившего из казаков донской станицы Каргиновской. Супруга его была потомственной дворянкой и коренной петербурженкой, дочерью статского советника Вельяминова…

Его, Кириллова, предки ни малейшего отношения ни к Петербургу, ни к Дону не имели, не состояли ни в казачестве, ни в потомственном дворянстве. А вдруг они скрывали свои дворянские корни из страха загреметь в ссылку в сталинские времена? Всех таких хитрецов рано или поздно закладывали соседи или друзья, и «хитрецы» пропадали без следа и могильного камня.

Олег помнил из детства, как дед рассказывал сказки, помнил простонародный говорок деревенского человека, помимо воли ставшего москвичом, – их село съели новостройки городской окраины. Помнил старые фотографии остальной родни. Деревянные позы, немигающие глаза, некрасивые крупные ладони.

Откуда тогда сходство? Как программист, Кириллов был слишком рациональным человеком, чтобы верить в чудеса или в простые совпадения.

Он увеличил пару старых снимков Крайнева – те, что особенно понравились. Купил рамки нужного размера, и на голой, без обоев, стене появились два настоящих портрета. На одном из них генерал сидел в черкеске и папахе на белом скакуне с нагайкой в руках. На другом стоял на высоком крыльце под атаманским стягом, отдавал честь, принимая парад казачьих частей.