Андрей Воронин - Атаман. Черная месса

– Поздно спохватились. Она вскочила на вороного, гнедой тоже помчался. Они долго стреляли вслед.

«Стреляли, рискуя попасть в коня. Значит, на животных им было плевать, явились конкретно по цыганские души».

– До меня никто ее не искал?

– Не слыхала.

– Они обязательно заявятся. Если я догадался искать ее здесь, значит, и они сообразят. Надо увозить ее отсюда.

– Мы уже и сами думали между собой. Надо только Степе в голову вложить.

Так, очевидно, звали толстяка.

– В крайнем случае погадаешь на картах, что добра ей в Ростове не будет. И остальным всем надо прикусить язык, забыть про Маню на ближайшее время и не купиться на дешевку.

– Обижаешь, начальник. Когда это цыгане покупались на дешевку? Это ваши покупаются.

– Хорошо. Пусть запомнят, если кто будет справки наводить. Хоть даже мент – какой из себя, кто по званию. Дашь мне знать.

– По какому телефону?

Мобильника у Юрия не было, не уживались они у него. Один в начале года потерял в переделке, следующий разбил. Решил не тратить больше денег. Осталось воспользоваться давней дружбой. Сюда, в Ростов, лет пять назад перебрался Вадик Белов, бывший земляк – женился на разведенной бабе, хозяйке рекламного агентства.

Когда-то они с Вадиком вот так же заскочили в Ростов на пару деньков. За этот короткий срок Терпухин угодил в переплет при захвате заложников на рынке, а Вадим, любимец фортуны, оторвался по полной программе со знойной женщиной, обладательницей роскошного бюста. С тех пор повадился в город на Дону и очень быстро осел, позволив прибрать себя к рукам.

Атаман дал цыганке рабочий телефон агентства.

– Скажешь, новости для Юрия. Сразу называй место и время встречи.

– И ты успеешь прилететь? – недоверчиво спросила цыганка.

– Я здесь еще три дня. За этот срок что-нибудь обязательно случится.

– Юра? Глазам не верю! Ну ты и сохранился! Все стареют, а ты цветешь и пахнешь.

– Главное – не расслабляться, – ответил Терпухин, высвобождаясь из объятий.

– Это точно. Я вот который уже год расслабляюсь. С одной стороны, приятно. С другой, видишь, какие мышцы на животе отрастил.

До того толстого цыгана Вадиму было далеко, но килограммов он набрал прилично. Да и кто бы не набрал, катаясь как сыр в масле? Одетый в шелковый халат, благоухающий дорогим одеколоном, Белов стал демонстрировать старому другу свои теперешние апартаменты.

– Проект московский, в двух уровнях. В Ростове таких домов раз-два и обчелся. Пошли ванную покажу. Взвод девок поместится.

Дружба часто связывает разных по характеру людей. Терпухин совмещал в себе два главных казацких начала – хозяйское и ратное. С одной стороны, любил заниматься хозяйством, проводить весь день в заботах о севе, лошадях, пчелах и фруктовых деревьях, с другой – постоянно отрывался от родного хутора, так и не научившись до сих пор равнодушию к чужим бедам.

Белов во всей красе воплощал в себе третье истинно казачье начало – разгульное, не знающее тормозов, если речь идет о бабах, выпивке, охоте и прочих мужских удовольствиях. За прошедшие годы он нисколько не остепенился, только страх перед разводом иногда вставал перед ним, как тень Командора. Он тогда мог потерять все: квартира, машина и фирма были записаны на жену. Не питая насчет Белова никаких иллюзий, она заставила его подписать необычную бумагу – брачный контракт, где он заранее отказывался от возможных претензий по разделу имущества.

– Искупнешься с дороги? Здесь у меня и джакузи, и полный набор ароматизаторов. А я пока сооружу выпить-закусить.

Проблем с этим не возникло: бар был забит разномастными бутылками, холодильник – продуктами.

– Жена условия создает, чтоб налево не тянуло.

– На работу не пыталась отправить?

– Сейчас в любой конторе одни бабы. Пустить козла в огород? Но без дела сидеть не дает: обращается за бесплатными консультациями. Я для нее типичный средний потребитель. Даю оценку действенности рекламы.

– Уже не средний, вырос над собой. Вон какими словами кидаешься запросто.

– Каждый день норовит припахать – звонит и звонит. Правда, потогонный метод со мной срабатывает. Если очень постараться, Белова можно по стенке размазать. Но сильно напрячь ей не дано.

Откупорив одну за другой две бутылки коньяка, он залил их в прозрачную емкость с миниатюрным золотистым краником – судя по всему, этот сосуд обосновался на кухонном столе давно.

– Отвык разливать из бутылок. Неудобно держать на весу. А здесь легко и красиво – открыл двумя пальцами краник и закрыл обратно. Прошу.