Ал Львов - Украденное сердце

Я очнулся на полу, с жуткой головной болью, судя по всему – последствия хлороформа. Комната как в тумане, сознание еще не пришло. Повсюду пятна крови, перевернутые стулья и тумбочка. Сев на колени я пытаюсь вспомнить кто я и что за хуйня тут происходит.

– Откройте полиция! – нервный стук в дверь.

– Вас то я только и ждал. – промелькнуло в голове.

– Откройте дверь или мы ее разнесём к хуям собачим! – мент впадал в истерику.

Рядом со мной валялась окровавленная сковорода, можно подумать, что на ней совсем недавно жарили стейк с кровью и не помыли. Но что-то подсказывало мне, что это были не последствия вкусного ужина. Корчась от пронзающей головной боли я поднялся на ноги и шатающейся походкой побрел по следам крови, они вели в ванную. Истеричный опер уже брал штурмом хлипкую деревянную дверь.

– ААА сука я вывихнул плечо! – пока в этой дуэле побеждала дверь.

В ванной на меня с открытыми глазами смотрит мертвое тело, оно как будто недоумевает, почему я зашел без стука.

– Всем лежать сука! Ебалом в пол я сказал, завалю любого кто дернется! – опер уже бежал по коридору, неистово голося и тыкая табельным ПМ по сторонам, за ним и вся свита ППСников срочно снятая с дежурства.

В моей голове на мгновенье собирается вся мозаика и тут же рушится от яростного удара в затылок табельным Макаровым, майора Овсейко, в истерическом припадке. Свет опять погас.

Когда ты живешь в грязном провинциальном городишке, с очень точным и колоритным названием «Тара» – у тебя не так много вариков свести счеты с жизнью. Здесь нет метро и железной дороги, ты не сможешь шагнуть с перрона, в тот самый момент, когда тормоза не имеют смысла. Самое большое здание в 5 этажей – максимум сломаешь ноги или позвоночник, если повезет – то сломанное ребро вонзится в сердце, но шансы примерно 3 к 100. Гораздо больше шансов сдохнуть в быдляцком кабаке, который есть в каждом подобном городке, но и тут есть свои нюансы, велика вероятность остаться инвалидом или бывает так, что инстинкт самосохранения неожиданно выстреливает в самый неподходящий момент и ты разбиваешь бутылку жигулевского об голову своего спасителя, попутно срезая осколками ему верхнюю губу. Статья 111 УК Р.Ф. до 8 лет лишения свободы.

Повешанье и таблетки отметаются сразу, слишком неэпично, всё таки смерть бывает раз в жизни. Поэтому мой выбор пал на Самсоновский мост, что располагается недалеко от городка. К тому же, его название мне показалось символичным, библейский герой Самсон тоже свел счеты с жизнью, правда прихватив с собой пару тысяч душ Филистимлян, но это в мои планы не входило. Если подфартит и на мосту будет работать видеокамера, то мой прыжок войдет в анналы истории, а бабки сидя возле падиков будут долго судачить о ебанутом парне махнувшем в Иртыш, философски рассуждая – что при коммунистах люди не прыгали, потому что хлеб был по 22 копейки.

На своей старенькой хлебнувшей жизни пятнашке, я добрался до моста и припарковался на обочине, дабы моя колымага не затрудняла завтрашнее движение. Неспешным шагом я притопал к самой середине железобетонной конструкции. Моросил мелкий мерзотный дождь, поймал себя на мысли, что это похоже на сцену из тривиального говнофильма, Голливудского происхождения, не хватает лишь плаксивого саундтрека. Наверное стоило записать на телефон, тему из Титаника, с Селин Дион, было бы забавно. Решив не откладывать дело в долгий ящик, перелез через перила. Перед смертью не надышишься. Почему-то, я решил оглянуться на последок и был сконфужен, через обратную сторону дорожного полотна, на меня пялилась фигура. Это была молодая девушка лет 20, она сидела на перилах и смотрела прямо на меня.

– Хуй с ней. – подумал я и отвернулся. Но прыгать так и не решился. В обществе бытует стереотип, что самоубийцы – это лузеры не сумевшие справиться с жизненными проблемами, на пути к социопотреблядскому счастью, я не хотел показаться таким в глазах этой девки.

– Может отвернешься, а?! – крикнул я ей через дорогу. Эта сучка продолжала молчать и пялиться… молчать и пялиться… Я перелез назад на мост и подошел к этой дерзкой выскочке. Закурил сигарету, хотя и бросил, в шестой раз, сейчас это уже не важно. Осмотрев девицу я был изрядно удивлен, как оказалось она была очень не дурна собой и как раз в моем вкусе. Её длинные черные волосы слегка охладили мой пыл.

– Что ты тут делаешь? – спросил я непонимающим тоном.

– То же, что и ты. – прощебетала она в ответ.