Инна Тронина - Птенцы «Фламинго»

Фаина вытирала глаза платочком и думала, что им давно пора уезжать. Силы внезапно оставили её, и захотелось вернуться в Москву, запереться в спальне, накрыться с головой одеялом. Вроде бы Звягина уговорили, и теперь от самой Фаины ничего зависеть не будет. Борис Михайлович и Юлиан организуют отъезд Владимира из психиатрической клиники — они уже не раз проделывали такое.

Звягин будет проходить реабилитацию, тренироваться, готовиться к исполнению её приговора, а Фаина обязуется частями выплачивать Хило положенную сумму. Смета расходов может и увеличиться — если потребуются услуги агентуры на подготовительном и основном этапах операции. Всё, что сама Фаина Адельханян знала о Хуторове, она собиралась сообщить Звягину во время их встречи уже вне стен лечебницы в уединённом коттедже под Петербургом, куда собирались перевезти Чёрного Аиста.

— Я постараюсь вам помочь, — сказал Звягин тихо, но внятно.

Он, между прочим, вспоминал то, что знал о крионике, которой занимался Саркис Адельханян. Тело стоит вниз головой в жидком азоте, и кровь в его жилах заменена специальным составом на основе глицерина. Контейнер герметично закрыт, и температура в нём — минус двести градусов, но внутри клеток трупа не образуется лёд.

— Постараюсь, если мне повезёт, и у меня получится выбраться отсюда.

— Не беспокойся, получится, — лениво заверил Хило.

Серые блестящие глаза Звягина сузились и стали похожи на лезвия ножей. Он тёр ладонью лоб, силясь унять жестокую головную боль. Владимир смотрел на Фаину, на Хило, на Юлиана, а потом переводил взгляд на обвитую гирляндой стремянку. Но вместо облупленных крашеных ступенек и разноцветных огоньков видел золотоволосую девушку с бирюзовыми глазами и бархатной крупной родинкой на капризно вздёрнутой верхней губой.

Она была в нижнем белье «под леопарда» и лёгких босоножках на высоких «шпильках», которые делали её и без того длинные ноги фантастически эффектными. Фарфоровая кожа девушки будто бы светилась изнутри, а на тонком безымянном пальце правой руки блестело «тройное кольцо Картье» из золота разных цветов, олицетворяющее любовь, верность и дружбу…

— Фаина, вы знаете, за что я здесь. Скорее всего, вам вкратце рассказали. Меня интересует лишь один аспект этой проблемы. Имею ли я право воздавать за убийство, скорее всего, случайное, совершённое более двенадцати лет назад, когда я сам весной стрелял в любимую женщину? Тогда я не знал, что она беременна, иначе у меня не поднялась бы рука. Почему она не сказала мне об этом? Почему провоцировала меня, вызывая ревность и ненависть?..

— А чего ты от «охотницы» хотел, Вовчик? — лениво ставил Юлиан. — Надо было тогда нормальную бабу заводить, а не «крошку Нетти». Раз она нашла себе «арбузника», ты для неё перестал существовать. Эти стервы всё измеряют на караты и баксы. Для них слова «любовь» и «верность» — не бранные даже, а позорные. Первый раз слышишь? Она привыкла продавать себя как вещь, да и к другим относилась соответственно. Сдала тебя в утиль, понял? Скажи «мерси» за то, что в отношении инкриминируемого действия тебя признали невменяемым. Твои военные контузии помогли. Ты пребывал в состоянии аффекта и не отвечал за свои поступки, хотя в целом был здоров. Имея в руках лицензированный пистолет Макарова, ты выстрелил вслед оскорбившей тебя шлюхе. И при этом совершенно случайно повредил ей позвоночник, поясничный отдел. В результате пострадавшая осталась инвалидом. Тебя в данный момент активно лечат, чтобы подобное никогда больше не повторилось. Костя Берлет — отличный мужик и знающий врач. Он входит в положение пациентов, жалеет их. Так, Вовчик? И старается, по возможности, вернуть их к нормальной жизни. Он понимает, что тебе необходимо вновь поверить в себя. — Юлиан ухмыльнулся. — Он и в наши проблемы вникает. Костя — святой, наш ангел-хранитель. Он оформит историю твоей болезни, как положено. Эта лечебница — лучшая из тех, куда ты мог угодить. Здесь у нас свои люди, которые объявят тебя тяжело больным, подлежащим помещению в изолятор. Ты исчезнешь ровно настолько, насколько потребуется…

— Я поеду с вами? — перебил Звягин.

— Конечно. Костя придумает тебе какую-нибудь заразную болезнь. Скорее всего, это будет гепатит. Твоё отсутствие в палате воспримут, как должное. За эту сторону дела не беспокойся. Пока в коридорах пусто, мы тебя переоденем и выведем отсюда. Зря Костя так много тебе рассказывает, — вздохнул Юлиан. — Ты ведь всё время думаешь об Анне.