Инна Тронина - Ночь с четверга на пятницу

— Да ничего уже… В кисель изрешетили.

Маматов со страхом смотрел на свои окровавленные руки. Он не знал, кем приходится Тураеву погибшая женщина. Но, увидев, как тот пошатнулся и чуть не упал, понял — так говорить было нельзя.

— Все на улицу! Все бензин тушить! Антон Юрьич, и вы тоже…

Альгис старался не смотреть на приятеля и на его убитую мать, которую только что видел у джипа живой, здоровой и красивой.

Пули барабанили по стенкам домика, как летний град. В то же самое время мужчины самоотверженно заливали пеной заправку. Нападавшие им особенно не мешали — они сами боялись взрыва. Но всё же шальная пуля ударила Матвея в плечо. Он в горячке даже не сразу это почувствовал. Только опустошив баллон, забрался рукой под куртку, потом уставился на свои окровавленные пальцы и рысью вернулся в домик.

— Ты кнопку-то тревожную нажала? — спросил он у Вики, которая с ужасом смотрел на мёртвую Нору. — Чего рот разинула?

— Ой, забыла! — Девушка сжалась, боясь, что её ударят. — Так неожиданно всё началось…

— А тебя за неделю извещать надо? — зарычал от боли продавец. — Неси аптечку и бинтуй, коза… — Матвей облизал сухие губы. — И смотри мне — без истерик тут… Все бабы, блядва, мозги куриные! Наверное, без тебя уже позвонили… Только удержимся ли мы тут — без автоматов, без ничего!..

— Куртку, рубашку, всё снимай! — зычно крикнула Ольга Васильевна. — Саша, Вике помоги! К окнам не подходите — стёкла летят…

— Первая колонка горит! — закричала Вика, разрывая индивидуальный пакет. — Здесь всё залили, а туда не добрались…

— Там сильнее простреливается. Опасно.

Альгис — потный, грязный, посеченный каменной крошкой — вернулся в кабинет.

— Взорвёмся сейчас все на фиг! Бежим! — Александра попыталась выскочить, но мать отшвырнула её в сторону.

— Да не хипишись ты! Я пойду туда. Я, поняла?!

Артур, сидевший на полу рядом с телом матери, вскинул голову.

— Подкеросинил я, конечно, вас к своему хвосту привязал, за что прошу прощения. В меня они шмаляют, а вам достаётся…

— Вторая занялась! — страшным, каким-то механическим голосом заорала Ольга Васильевна. — Сейчас все сгорим, как дрова! Система не работала — наверное, пуля попала. Вручную надо… Так чего же ты ждёшь? — Она с ненавистью смотрела на Артура. — Обещал — исполняй! Твоя работёнка!

— Я пойду, — раздался от дверей незнакомый голос.

Только Артур узнал Пашку Бушуева и слабо улыбнулся.

— По мне плакать некому. — Парень, увидев Нору на полу, заметно вздрогнул, но взял себя в руки. — Плевать уже, что со мной будет. А вы не высовывайтесь — зацепит ненароком… Артур, прикрой… Досюда-то дошёл, как до Берлина! Держи оба ствола. На пока хватит, а там их повяжут. Арсений давно уже позвонил по «трубе». И другие звонят, из машин на шоссе. Я видел…

— Сколько их там?.. — дрожащим голосом спросил Маматов. — Бандюков-то?..

— Много. Не меньше пятнадцати…

Бушуев с тревогой смотрел на Артура и не понимал, осознаёт ли тот реальность. Совсем чёрные, остановившиеся глаза Тураева пугали Павла больше, чем стрельба на улице.

— А эти, что с Арсением — фуфло, а не секьюрити. Один фасон…

— Ша!

Легко вскочив с пола, Артур схватил оба пистолета.

— Тряхнём стариной… Сыграем на наших гитарах. Но там двое нужны. Кто идёт с Пашкой?

— Я! — звонко крикнул Никита Шунькин.

— Пошёл вон — тебе ещё сына нянчить!

— Тогда я, — вызвался механик Виталий. — Мне жить не хочется.

— У него жена умерла недавно, — шепнул Артуру Альгис. — Молодая совсем. Рак крови…

— Время упустим! Потом поздно будет разбираться, — поторопил Пашка. — Значит, с тобой идём? Не забздел?

— Со мной. Всё нормально.

Они с Виталием крепко пожали друг другу руки, а после выскользнули из дверей. Артур занял место у окна.

Он видел, как Павел и Виталий, пригибаясь, бегут к колонкам, и пули лишь чудом пролетают мимо них. Две колонки горели высоким ревущим пламенем, и огнетушители против них были уже бессильны. Ребята могли лишь какое-то время охлаждать пространство вокруг, чтобы замедлить распространения пожара, но тушить колонки должны были уже совсем другие люди…

Павел с Виталием уже не видели ничего, кроме гудящего жадного огня. Они должны были работать без защитных костюмов, под обстрелом, с помощью лишь двух огнетушителей. Но никаких других вариантов не оставалось. И они делали всё, что могли, уже заранее распрощавшись с жизнью.

— Ну, палёво! — пробормотал Тураев, не давая боевикам приблизиться ни к колонкам, ни к домику.