Сергей Мартин - Вспомнить всё

Растерянно заморгав, я только сейчас понял, что все это время смотрел на лампу на тумбочке. Видимо, она и послужила катализатором, вернувшим мне из небытия очередной осколок памяти.

Вскочив с кровати, я схватил лампу и стал вертеть ее в руках, рассматривая со всех сторон. Ничего необычного в ней не было. Но ведь я показывал ее жене и что–то объяснял!

Перевернув лампу, я увидел закрывающую дно корпуса пластиковую крышку, на которой краской был написан инвентарный номер. Когда я ее выковырял ключом от квартиры Василия Николаевича и заглянул внутрь, то увидел прикрепленный скотчем к стенке небольшой плоский ключ. Это был ключ от камеры хранения, и я вспомнил, где она находилась.

Мое дальнейшее пребывание в отеле не имело смысла. К тому же оно стало небезопасным, о чем предупреждала меня интуиция, все сильнее посылая тревожный сигнал. Я вспомнил странное поведение администратора, его поспешный телефонный звонок. Парень вполне мог звякнуть в милицию и сообщить о моем появлении, хотя бы для того, чтобы подстраховать себя от возможных неприятностей.

Часы на стене показывали половину шестого. Прошло почти полчаса с того момента, как я отошел от стойки внизу. Предположим, минут пять ушло на телефонный разговор администратора с милицией плюс еще столько же на принятие решения каким–нибудь милицейским чином и выезд оперативников. Тогда они должны появиться здесь с минуты на минуту. Встреча с ними не сулила мне ничего хорошего, надо было поскорее убираться из отеля. Внимательно осмотрев из окна площадку перед главным входом, а заодно часть сквера и не заметив ничего подозрительного, я быстро подошел к двери и выглянул в коридор. Путь был свободен, но я направился не к лифту, а к лестнице, на которой было меньше шансов нарваться на гостей в погонах.

Как выяснилось, это было правильное решение. Не успел я скрыться за поворотом к пожарной лестнице, как услышал за своей спиной шум раздвигающихся створок лифта и чьи–то голоса. Я насторожился.

–– Вы уверены, что он сейчас в номере? – вполголоса спросил какой–то мужик.

–– Должен быть там, – ответил женский.

–– Ладно, скажите, что нужно сменить полотенца или еще что–нибудь…

Я быстро юркнул за угол и замер, напрягая слух.

–– …как только он откроет – сразу в сторону, – продолжил инструктаж мужчина.

Гостей было несколько, как я догадался. Горничная – по классической схеме захвата, – должна была усыпить мою бдительность, чтобы оперативники взяли меня тепленьким. Кретины, не на того напали.

В моем распоряжении оставалось несколько минут Скоро эти вооруженные до зубов гости поймут, что я разгадал их намерения, и бросятся на поиски. Я осторожно пробрался к лестничной клетке, прикрыл дверь и стремительно кинулся вниз по лестнице.

Ментов было трое, но наверняка кто–то остался у главного входа. Мне оставалось только надеяться, что не перекрыты служебные выходы. На бегу я пытался вспомнить внутреннее устройство гостиницы и едва не проскочил площадку второго этажа. Здесь я притормозил, решая, куда бежать дальше. Ниже спускаться нельзя, эта дорога мне закрыта. Оставалось лишь одно: пройти по второму этажу в противоположное крыло гостиницы и спуститься возле ресторана, а потом через служебные помещения добраться до заднего крыльца здания. Конечно, не было никакой гарантии, что и этот путь не отрезан, однако выбора я не имел.

«Будь что будет», – решил я и пошел по коридору, стараясь быть хладнокровным, чтобы спокойно и без особых стараний выбраться из чудовищной ловушки, в которой я оказался. Неприятно. Против меня действуют все те же мерзавцы. Однажды они… Но про это я не мог и не хотел вспоминать. Я должен уйти, даже если за мной направили целый взвод отморозков. По пути мне встретились двое или трое постояльцев, я на всякий случай был готов к тому, чтобы отразить нападение. Но ничего особенного не произошло. Для гостиничной публики я был человеком вне всяких подозрений. Однако любой мог оказаться опером и, скажем, выстрелить в спину. Я отдавал себе отчет, что оставлять меня в живых они не собираются. Ну, если посчастливится еще раз меня сцапать. Ощущение было не из приятных. Я чувствовал себя зверем, которого обложили со всех сторон. Но всё же именно зверем – могучим хищником, который сумеет прорваться. К тому же я понял вдруг, что взять меня в такой вот обстановке, ну, скажем, военно–полевой, не удастся.