Владимир Колычев - Сто процентов на троих

Он лежал с закрытыми глазами, наслаждался моментом и думал о том, что скоро все закончится. Люба захочет есть, полезет в машину за бутербродами. Рита присоединится к ней. А потом они снова сядут в машину и поедут дальше, мало-помалу наматывая на колеса оставшуюся тысячу километров.

Но все закончилось еще раньше, чем он предполагал.

– Не порядок! – громыхнул вдруг до ужаса знакомый голос. – Групповичок есть, а режиссера нет!

Смит стоял возле машины, куртка на плече, револьвер за поясом.

Миша смотрел на него потрясенно и с робкой надеждой на то, что видит его во сне.

Рита и Люба поднялись одновременно, Миша тоже не стал залеживаться. С этим психом нужно держать себя на взводе.

– Что, не ждали? – наслаждаясь немой сценой, с насмешкой спросил Смит.

– Чего тебе от нас нужно? – с истеричным надрывом в голосе спросила Рита.

– Жениться на тебе хочу! – Смит нахально смотрел ей в глаза.

– Придумай что-нибудь получше!

– Дашь развод этому, – кивнув на Мишу, также небрежно сказал Смит. – И я тебя!..

Он жестом показал, как будет брать Риту сзади.

Миша тихо зарычал, наклонил голову и ринулся на Смита, пока тот не достал пистолет. Он должен был ударить этого подонка с разгона, кулаком в лицо, но рука почему-то плохо его слушалась, размякла, потяжелела, поднималась медленно.

Смит не хватался за пистолет. Он смотрел на Мишу как на никчемного неудачника, как будто знал о ватной мягкости в его руках. Смотрел и ждал, когда Миша остановит руку на взмахе, чтобы посмеяться ему в лицо.

Но Миша руку не остановил. Страшно ему было, рука еле двигалась, но все же он смог бы ударить. Если бы противник его не опередил.

Смит ударил на опережение – неожиданно, резко, мощно. Ногой в пах. И отошел в сторонку, чтобы Мише было куда падать.

Дикая боль согнула ноги в коленях, руки сами по себе потянулись к отбитому месту. А впереди находился «Мультивен», заваливаясь вперед, Миша влетел в салон через распахнутую дверь. И головой врезался в кресло.

Смит ударил его по спине, по почкам. И снова Мишу скрутила острая боль.

– Скотина! – закричала Рита.

Но Смит выстрелил в воздух, и она замолчала.

Превозмогая боль, Миша развернулся лицом к жене. Но Рита была жива. Она стояла, пальцами оттягивая вниз щеки, как будто маску с лица хотела снять. И Люба имела такой же бледный вид.

– Ты на меня больше не бросайся, – подмигнув Мише, сказал Смит. – А то вдруг убью ненароком…

– Знаешь ты кто? – зло спросил Миша.

Смит приставил ствол пистолета к его лбу. И выстрелил взглядом.

– Кто?

Миша не решился озвучить свою мысль. Если его убьют, девчонки останутся одни, и некому будет их защитить.

О том, что защитник из него никакой, Миша подумал уже после того, как Смит опустил револьвер.

– Не зли меня, – сказал он. – Не то у жены траур будет. А я не хочу трахать ее медленно и печально.

– Заткнись! – дернулся Миша.

И Смит снова приставил ствол к его плечу. И щелкнул курком.

– Но, в принципе, куда нам торопиться? Будем медленно и… весело.

Миша понял, что на этот раз Смит его убьет. И даже попробовал поднять руку, чтобы вырвать пистолет. Все равно терять было уже нечего. Но страх сделал руку чужой, Миша ее почти не чувствовал. И даже не смог поднять.

Но Смит стрелять не стал. Вместо этого он ударил его в живот и толкнул, схватив одной рукой за голову. Миша не просто упал, он окончательно сел в лужу.

– Будем медленно? – спросил Смит, похабно глядя на Риту.

– Оставь нас в покое! – сжимая кулаки, взвизгнула она.

– Будь человеком, чего тебе стоит? – Люба увещевательно смотрела на него.

– А свечку держать будешь?

– И даже передачи в тюрьму носить, – кивнула Люба.

– Мне?! – засмеялся Смит.

– Не знаю, за что тебя посадят, но посадят!

– Не знаешь?

– И ничего не видела!

– Ничего?

– Ничего!

– А если я этого сейчас грохну? – Смит не стал наставлять пистолет на Мишу, просто повел головой в его сторону. – Тоже не увидишь?

– Ну чего ты на людей бросаешься! Как подлюка! Мы же не сделали тебе ничего плохого!

Люба поднесла палец к виску, то ли локон хотела поправить, то ли пальцем покрутить.

– В том и дело, что не сделали. Ничего плохого… Секс – это же плохо? – глумился Смит.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – Люба смотрела на него как взрослая девушка на малолетнего брата, которого застала за рукоблудием.

У нее действительно был взгляд взрослого человека, даже Смит это почувствовал.

– У тебя еще будет время сделать мне плохо. – Он кивком показал на открытую дверь. – Дорога долгая, наговоримся. Всласть.