Милена Иванова - Каре для саксофона

Но идиллию разрушил скрип открывающейся балконной двери, быстро восстановил сознание и заставил скрыться обоих под водой, чтоб вынырнуть у борта.

— Интересно, меня с моей девушкой когда-нибудь оставят в покое?! Гости и жители Монако, аууу!

— Всё. Завтра турнир, тебе нужно отдохнуть. Да и я почему-то замёрзла, — пряча глаза, проговорила Ева и, накинув халатик, быстро исчезла в отеле.

Она вернулась в номер и, забравшись в постель, долго не могла согреться.

«Не много ли я на себя беру… Смогу ли?.. Конечно смогу… Всё будет хорошо. Может…быть…».

Я взглядом проводил изящную удаляющуюся фигурку Евы, махнул рукой стоящему на балконе Борисычу, и посмотрел на воду, ещё сохранявшую волнение от нашего купания. Звёзды мерцали на маленьких волнах, как бы разыгравшись, и не могли остановиться. День был настолько суматошным, что выделить главное было не просто. Завтра начнётся турнир, но меня это не пугало: первый день отсеивает новичков, к которым я себя не причислял. Пяток удачных раскладов — и можно спокойно сбрасывать карты, играя только на обязательных блайндах без ставок. Набросив на себя халат, не спеша, пошел в номер. Поднявшись на третий этаж, на площадке я, к своему удивлению, встретил Отто, он ждал меня. Я сухо поздоровался и предложил пройти к себе, видя, что он чем-то очень подавлен.

— Отто, ты сделал свой выбор, я свой, менять его не собираюсь, — спокойно сказал я, чувствуя, что эстонец не может начать разговора.

— Нет, Михаэль, у меня не было выбора, — взволнованно произнёс Отто и, не останавливаясь, продолжил: — Помнишь, я рассказывал про машину, на которой «подлетели», так вот, её хозяин умер насильственной смертью, причем его труп нашли только через три недели, и по срокам получалось, что и мы могли его «порешить». Хотя клянусь, мы этого не делали, я сам угонял этот автомобиль. Полиция к тому времени нас уже отпустила, и это убийство повисло «глухарем», но срок давности, увы, закончится не скоро, если вообще когда-нибудь закончится. Они об этом как-то пронюхали и пообещали в случае моего отказа подсказать полиции, что да как.

— Я тебя не осуждаю, но не понимаю, чем могу тебе помочь.

— Помогать мне не надо, раньше надо было думать, сам вляпался, — сокрушался эстонец. — Но я не хочу быть мошенником, как они. Михаэль, поверь мне, для меня это очень важно. Этот турнир я уже проиграл, но я не хочу, чтобы проиграл его ты. Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, если позволишь.

Я видел, что Отто очень переживает и говорит искренне, чувство вины сжигает его изнутри, он не свободен и ничего не может с этим поделать, но всё же пытается оставаться человеком. Необходимо было дать ему шанс.

— Я слушаю тебя, Отто.

— Михаэль, это — целый мафиозный картель, и возглавляет его небезызвестный тебе Хиндли, — выдохнув с облегчением, быстро заговорил Отто. — Меня сегодня вечером вызвали на инструктаж. Хиндли возмущался, что осталось только шесть его игроков, что добрая половина по каким-то роковым обстоятельствам отпала. Один уехал домой, выплатив компенсацию и не объясняя причин, трое вообще исчезли, двое попали в больницу. Причем один, кстати, русский, сломал обе руки, хорохорясь перед девочками, пьяный прыгнул с пирса «щучкой» на глубине метр, а второй попал в инфекционное отделение с подозрением, что внутри его поселился какой-то моллюск. Хиндли предположил, что против них действует какая-то сила, но какая — не знает, у него нет зацепок.

" Еще бы, ребята — профи, работают чисто», — подумал я. Эстонец продолжал:

— Члены группы не знают друг друга в лицо. Пароль у них свой — стопка из семи любых фишек с монетой «один евро» наверху. Попадая за один стол, они общаются посредством знаков, используя пальцы левой руки, лежащей на столе. Например, у меня по флопу слабая пара — я слегка сгибаю мизинец, а если самая сильная — подгибаю его вовнутрь, безымянный палец — две пары, и так далее. Распластанная кисть — каре, а кулак — флэш-стрит.

Рассказывая, Отто демонстрировал все знаки своей левой рукой и, убедившись, что я всё запомнил, перешёл к своим перспективам:

— Конечно, я поиграю места до двадцатого, но потом спрыгну. Пошли они к чёрту!

— А может, наоборот… не вылетай раньше меня, попробуем доиграть до финала, а там посмотрим, что делать, — неожиданно озвучил я пришедшую дерзкую мысль, видя, как она обрадовала Отто.

— Слушай, точно, если повезёт, и мы будем за финальным столом, я же смогу сыграть на тебя, — воодушевился Отто. — Я согласен!